«А люди начинают троить»
Стенограмма разговора экс-замгубернатора Ростовской области Виталия Кушнарева и директора компании «Т-Транс» Николая Селезнева, зачитанная в Железнодорожном районном суде Ростова. Разговор состоялся в ноябре 2024 года после назначения Юрия Слюсаря на должность врио губернатора Ростовской области. В мае 2024 года Виталий Кушнарев был назначен экс-губернатором Василием Голубевым на должность министра транспорта региона, сменив на этом посту Владимира Владимировича Окунева.
Кушнарев: — Сейчас придет Бондарев. Я его немного поругаю и будем подгонять.
Селезнев: — Я к тому, что можно было сдать бы без экспертизы, остальное будет ждать экспертизу. Там получается по основным видам работ идет уменьшение стоимости, а на ЛОСы (локальные очистные сооружения. — N) деньги перераспределяются. Из-за этого уменьшение. Потому что ЛОСы дороже, чем те емкости, которые были закопаны. И если я сейчас подпишу протоколы без экспертизы, то деньги уйдут в бюджет, а потом мне надо будет их возвращать с 10-процентным увеличением стоимости контракта. Это такой геморрой. Вот я хотел поговорить с вами. Ситуация какая-то непонятная. Никто не понимает, что происходит.
Кушнарев: — В чем дело?
Селезнев: — По вам, как оно реально дело? Не, ну я знаю, что все и. о. продлили обязанности.
Кушнарев: — Сейчас они по-другому и не могут. Мы все будем в целом прозрачно. Все как есть. Тема закрывается. Я перехожу на новые рельсы. И вчера мне звонят с футбола и говорят: тормози. Куда мне деньги направлять?
Селезнев: — Ну вот я почему и хотел проговорить.
Кушнарев: — Это неважно. Все равно, вам какая разница, куда их отправлять? Или вы хотите силой, может быть?
Селезнев: — Нет, я хотел понять. Ситуация действительно крайне непонятная. Может, футбол отменят?
Кушнарев: — У нас есть договоренности. Есть долги. Их надо отдавать. Какая разница, куда их отдавать? Все равно их придется отдавать. <...> (Неразб. — N) Нужно закрывать просто. В любом случае закрывать вопрос.
Селезнев: — Мы-то с вами вопросы делили. То, что мы — 15. Это понятно. А по футболу, может, пока ясности не будет, какую-то паузу сделать?
Кушнарев: — Да мне деньги сейчас нужны. Не на футбол, а деньги в целом.
Селезнев: — А какая сумма сейчас нужна?
Кушнарев: — 25. Конкретно сейчас. А потом — вам какая разница — футбол не футбол. Остались деньги, я их на футбол перечислил. Я тебе платежку показать могу. Сейчас приду к Юрию Борисовичу и скажу: что мне делать? Он мне скажет: собирай деньги на выборы. Ну, условно говоря, я не знаю. Это уже мои вопросы внутренние. В любом случае надо сейчас собрать сумму, потому что текущие дела надо закрывать. У меня есть там оплаты. Я тебе не хочу рассказывать. Есть штаты, есть там представительство в Москве. Команды здесь получаешь. Сейчас если здесь мы сядем, он мне скажет: это будет так, это будет вот так, этого не будет. В любом случае — деньги нужны будут. Он мне скажет: продолжай, условно говоря, я не знаю. Значит будет дальше. Я ж не знаю.
Селезнев: — Я просто думаю, пока ситуация не утрясется, по футболу паузу сделать.
Кушнарев: — Не, не надо делать паузу. У вас обязательства, не связанные с футболом. Это долги, которые просто надо отдавать. Не важно, футбол это будет или баскетбол или, может быть, самолеты финансировать строительство — не знаю, я условно тебе говорю. В любом случае вопрос идет… А в чем пауза? Она как связана со сменой руководства? Я условно тебе говорю. В любом случае вопрос идет. А что, пауза как связана со сменой руководства? Просто мы перешли на новые рельсы. А вы как бы занимались не тем. Я могу с вами откровенно говорить? Я так понимаю, Паша сказал: стоп-машина. Да? Когда мы как два человека разговариваем договариваемся, и все понятно. Что касается футбола, у нас в первую очередь договоренность с вами. Не как с человеком, а как с должностным лицом, которое этим закрывает какие-то другие вопросы. Да-а... Вот! А так как ситуация сейчас по должности, она повисла. То есть никто не понимает, куда она сейчас полетит. Слухи разные там совершенно ходят. Мне уже подписали контракт вчера. Он и не может с нами заключить на постоянной основе. У нас контракт до сентября. Все — я буду до сентября, до 25 года. Это как влияет на наши отношения? Давайте тогда я тоже остановлю вам все платежи. Почему? Потому что я и. о. И будет непонятно, пока оно не вырулится. Да? Но это же бред. Мы работаем. Какая вам разница, и. о. я или и. а.? Ну, в общем, ничего никак влияет. А жизнь-то идет дальше, надо как-то решать эти вопросы.
Селезнев: — Я вас услышал. Дайте мне чуть-чуть, маленькую паузу. Я, сами понимаете, в неординарной ситуации.
Кушнарев: — У меня есть еще один вопрос. Я если его решу через силу, я вам тогда дам счет, если вам это удобно. Но вы тоже скажете: да, мы сейчас светиться будем. Мне надо вопрос закрыть. А они — какой горящий. По минтрансу я там решаю вопрос. Оно идет. Это вот, это вот, понеслось уже. Ну, конечно, УФАС, во-первых, расследует об ограничении конкуренции. Во-вторых, Следственный комитет по превышению должностных, по 286-й. Надо вопрос закрывать. Потому что мы не остановим эту машину. А мне надо сейчас. Вы на стопе сейчас здесь, а я не знаю, куда бежать.
Селезнев: — Вы сейчас здесь будете? Никуда не улетаете, не уезжаете?
Кушнарев:
— Да не, улетаю. Я вот уже третью неделю в Москву не могу улететь. То Хуснуллин приезжает — останься, то делаем, то власть поменялась. Есть потрясения, конечно, но это как связано с вами? Никак! Вы работаете? Работаете. Ты думаешь, завтра придет новый министр, и все поменяется?
Селезнев: — Я уже не знаю, что думать. Ничего не думаю. Просто вижу, что ситуация какая-то, как на пороховой бочке.
Кушнарев: — Я же только пришел. Я же у вас не спрашиваю за предыдущие дела. Вот они текущие идут. Придет новый — так же будет дальше все двигаться.
Селезнев: — Ну, вот, я буду говорить, как есть. С В. В. попали в некрасивую ситуацию. Получается, тоже были задачи: отдавали, отдавали, отдавали, а потом в один момент всё…
Кушнарев: — Я же вам претензии не предъявляю. Я понимаю, что некрасиво. Да. Ну, хотите — ждите. Просто это тоже не есть хорошо.
Селезнев: — Да я понимаю. Я как бы все, что вы сказали, услышал. Просто дайте мне чуть-чуть паузу. Хорошо? Мне тоже надо переговорить. Потому что настолько неординарная ситуация. Я не могу сам это решить.
Кушнарев: — Он мне сказал: Михалыч принимает все решения, мне можешь не звонить — всё, обращайся с Михалычем. Вы опять за стену уходите.
Селезнев: — Немножко неправильно меня поняли.
Кушнарев: — Сейчас день-два, я встречусь с вами еще раз на неделе. Покажет ситуация, кто чего стоит. Я потом, с Борисычем закрепимся, потом разберу все просто. Перья полетят и все будут думать: все нормально, мы работаем. А люди начинают троить. Поэтому я не хочу, чтобы вы попадали в этот вагон. Ну просто искренне! У нас же нормальные отношения! Их надо укреплять! А вы сейчас затроили!
Селезнев: — Есть опасения, что мы отдавали, отдавали, отдавали, а потом все это обнулилось. Оказывается, все это не туда.
Кушнарев: — Я же вам не говорю, что вы делали что-то не так. Ну, отдавали и отдавали. Пусть это будет на его совести. Я работаю честно со всеми губернаторами, и в этом наша сила. Понимаешь? Вова крысил деньги, ну, откровенно говоря. Я у шефа спрашивал. Он мне говорит, что никаких финансовых отношений с ним не имеет. Задачи стоят: туда на футбол 300, туда, туда... Я пришел. Что у тебя? Вот так у меня с «Т-Трансом». Вот так с тем, вот так с тем. Ну, просто, чтобы ты понимал. Он мне говорит: хорошо. Он мне сказал: деньги пока на футбол отдавай. Я отдал. Арменак перечислил 10, потом вы — 20. И проектировщик 35. И я закрыл буквально с тобой. Все. Дальше сейчас непонятно. Сейчас пойду, мне расскажут. У меня сейчас ФАС горит. Просто горит. И я вчера разговаривал с Москвой. Взял отсрочку на две недели. Мне надо? У нас сейчас есть две недели? Это у меня есть. Но это надо все организовать. Собрать и закрыть. А дальше я озвучу, будет ли у меня аудиенция. Поговорю с Борисычем, скажу: вот у меня есть столько там, то-то, то-то. А он мне скажет, что делать. Может мне скажут: собираем на выборы. Фонд же нужно будет создавать. Я скажу: я готов.
Ну, я думаю, у меня вот эти две недели есть. Ну, вот есть остаток средств, вот его просто давайте. Вам какая разница? Политическая ситуация она же не влияет никак. Я же откровенно сказал вам. Я тебе много говорю лишнего, Михалыч. Просто потому, что доверяю. Эта информация потом улетает не в мою пользу, понимаешь. Я не должен все это с вами обсуждать. Есть договоренность — выполняйте!
Селезнев: — Все понял.
Кушнарев: — Давай, до связи. Закрывай объект.
Селезнев: — Попросите, пожалуйста. Все успеем.
