«Творческие проекты делаю на свои деньги»

Совладелец завода «Ростсельмаш» Юрий Рязанов приступил к съемкам полнометражного мультфильма о святых Петре и Февронии с общим бюджетом $ 3 млн, а в середине осени планирует выпустить сборник собственных стихов на тему 10 заповедей и провести в Ростове кинофестиваль к юбилею области. Во все проекты предприниматель вкладывает не менее 50% от общей суммы и реализует социально-культурные замыслы без отрыва от управления заводом, который накануне вступления России в ВТО переживает нелучшие времена.


N: — В последнее время создается впечатление, что вы с партнерами — Дмитрием Удрасом и Константином Бабкиным — разделили сферы влияния и занимаетесь социально-культурными, политическими и бизнес-проектами соответственно. Это намеренный шаг?

Ю.Р.: — Такая ситуация сложилась с самого начала нашей совместной работы. Дмитрий Удрас больше отвечал за бизнес, я — за работу с персоналом, а Константин Бабкин думал о стратегии нашего развития.

Но в последние три года это разделение действительно усилилось. Бабкин, например, размахнулся шире, задался глобальными вопросами: куда движется страна, как быть «Ростсельмашу»; создал ПАРТИЮ ДЕЛА. Я же все время работал с персоналом, занимался его наймом и развитием. И все социальные вопросы так или иначе были на мне — сам Бог велел развиваться в этом, более духовном, направлении. Ребята меня поддержали, тем более что 3 года назад ситуация на заводе была стабильной, финансовые показатели радовали. Было время заниматься саморазвитием, тем более приближалось мое 40-летие — переходный период, в который произошло переосмысление собственной жизни, позиций.

N: — Как скоро начнутся съемки полнометражного мультфильма о святых Петре и Февронии — самого масштабного из ваших творческих проектов?

Ю.Р.: — В общей сложности мы работаем над ним уже 2 года. Изначально я предлагал свой сценарий. Но потом все полностью переписали и мое творчество вылилось в отдельное издание «Петр и Феврония. Муромские чудотворцы». Я переработал написанное, сделал сказание в стихах (издавалось в 2011 и 2012 гг. совокупным тиражом 55 тыс. экз., распространяется бесплатно. — N). Что касается мультфильма, то мы пригласили для его создания режиссера анимационной картины «Князь Владимир» Юрия Кулакова. Сделано уже довольно много, готов фундамент, написан сценарий. Сейчас мы заканчиваем раскадровку, делаем черновик. Постепенно приступаем к раскрашиванию. Я принимаю участие в творческом процессе: одобряю персонажей, советую что-то по стилистике. И, конечно, инвестирую в проект. Всего нужно $ 3 млн. Половину расходов я беру на себя. Еще половину прошу у «Союзмультфильма». Но пока слышу только обещания помочь. Я уже начал давать деньги: на зарплату, аренду помещений «Союзмультфильма». Государство вроде как соглашается помочь, и я верю, что они выделят деньги, потому что проект социально полезен. Когда завершится работа, сказать сложно: «Князь Владимир» делался 5 лет. Юрий Кулаков работает долго, но очень качественно. И я ему полностью доверяю.

N: — Какие из ваших проектов можно будет оценить в ближайшее время?

Ю.Р.: — Когда мне становится совсем грустно, я пишу стихи, и после этого легче. Вообще они дают выход эмоциям, помогают отвлечься от тревог. Правда, никто из окружения их уже не читает. Знакомые говорят: «Не надо, хватит нам стихов». (Смеется.) А я пишу, и все. Вот ко Дню семьи, любви и верности (8 июля. — N) выпустил десятитысячным тиражом «Трех поросят» — книжку-раскраску со своими стихами по мотивам английской фольклорной сказки. А скоро еще выйдет и «Русалочка», стихи там тоже мои. Мы раздаем книжки детям на различных праздниках, которые организуем в разных городах. И супруга у меня раскрашивает: когда я хмурый — волка, когда добрый — поросенка. Когда у Дмитрия Удраса было мрачное настроение, я и ему подарил эту раскраску. Он сказал: «О, классно!», взял карандаши и начал раскрашивать. Это хорошая отдушина, когда не все благополучно.

Кроме того, у меня набралось стихов на тему 10 заповедей на целую книжку. Даст Бог, я выпущу ее уже осенью. Люди забывают заповеди. Я часто прошу вспомнить заветы — воспроизвести все 10 никто не может.

Также с 29 сентября по 5 октября я хотел бы провести в Ростове кинофестиваль к 75-летию Ростовской области с участием известных в киноиндустрии персонажей. Уже связался с Павлом Лунгиным, Петром Мамоновым, семьей Безруковых. Проект вполне бюджетный, понадобится 2–3 млн руб. Но очень хотелось бы осуществить его при поддержке области: хотя бы половину дали бы — было бы отлично. А в основном творческие проекты делаю на свои деньги. N: — В преддверии конференции «Проституция — вне закона» осенью прошлого года вы обращались к президенту страны Дмитрию Медведеву с предложением конституционно закрепить минимальный возраст девушек, занятых в секс-индустрии. Была ли обратная связь?

Ю.Р.: — От президента ответа нет, а вот прокуратура среагировала. Я отправлял им в качестве примера откровенные объявления об оказании интим-услуг из общественно-политических газет. Ответ примерно следующий: все у нас хорошо, в рамках закона. Статья 241 УК о занятии проституцией не нарушается. Сейчас ситуация на «Ростсельмаше» тяжелая, и у меня нет такого запала заниматься борьбой с проституцией. Хотя все наши проблемы, конечно, от нарушения основных заповедей. Проституция, в частности, противоречит завету «Не прелюбодействуй».

N: — А чем закончилось ваше общение с тогда еще премьер-министром России Владимиром Путиным, начавшееся во время встречи с ним на «Ростсельмаше» летом 2009 года?

Ю.Р.: — Это хорошо, что он к нам приехал. Я, возможно, был полон излишнего энтузиазма. Одна из фраз, которую я обронил: «Не здорово, когда каждый год в Москве чинятся отличные дороги — Рублево-Успенское шоссе или Кутузовский проспект, а в других городах страны... Неплохо бы часть денег сэкономить». Это, конечно, в тему повестки не укладывалось. А потом я попросил, правда, не был замечен, перестать давать деньги государства, в том числе «Ростсельмашу». Потому что, если государство закупает комбайны, оно требует огромных скидок. В итоге у нас рушится все планирование, вся дилерская сеть. Лучше уделить больше внимания дотациям по банковским кредитам на покупку техники. С г-ном Путиным у нас была еще одна встреча в декабре. На ней он обещал купить комбайны. И купил, то есть страна купила, но с большой скидкой — 15%. Это больше, чем мы даем дилерам. И они, конечно, были недовольны.

N: — Вы по-прежнему принимаете ключевые решения в управлении «Ростсельмашем»?

Ю.Р.: — Как и раньше, мы с Дмитрием Удрасом и Константином Бабкиным принимаем все основные решения единогласно. Сидим все вместе в одном кабинете. При этом стараемся не лезть в оперативную деятельность завода, не мешать его директору — стараемся ему доверять. Мы никак не ожидали, что в этом году будем бороться за продажи по России на уровне 3 тыс. комбайнов. Вообще запланировано было 5 тыс.; по моим — самым пессимистичным — прогнозам предполагалось 3500. Поэтому мы вынуждены были остановить завод в июне. И сокращения будут, но только для того, чтобы спасти завод, остаться на рынке. За HR-функцию я также продолжаю отвечать.

N: — Как будет перестраиваться работа завода после вступления России в ВТО?

Ю.Р.: — Мы приложили все силы, чтобы этому помешать. В декабре Бабкин посылал меня и еще 5 человек от компании в Швейцарию на митинг против вступления России в ВТО. Мы стояли под дождем, и еще нас чуть не забрали в полицию. Хотя обычно в этой стране к митингам относятся спокойно. Тогда — в конце декабря — как раз подписывалось решение о вступлении. По возможности принимаю участие в митингах против вступления в ВТО, но надежды на перемену решения осталось мало. Как показывает практика, если государство задалось какой-то целью, сложно что-то изменить. Хотя есть много недочетов. Документы по вступлению не переведены на русский язык, депутаты с ними не ознакомлены. Но, наверное, уже были даны какие-то обещания странам Запада. Ситуация в их сельском хозяйстве тоже тяжелая, в той же Франции молоко выливают. Фермеры живут плохо. Но неприятно, что эти проблемы хотят решить за счет России и нашего сельского хозяйства. Мы боремся как можем.

Возможно, нам придется полностью перестраивать завод, делать его очень компактным. Нас вынуждают сокращать численность сотрудников. Но это нельзя сделать сразу, одним волевым решением. На нашем заводе в Канаде, который производит тракторы Buhler, работает всего один охранник. На «Ростсельмаше» их 500. Опять же в связи с тем, что заповедь «Не укради» нарушают многие. Сами понимаете: это российский менталитет. А вообще более ясной ситуация станет в конце сельхозгода, 1 сентября.

Такая же сложная ситуация и у нашего конкурента — Гомельского завода комбайнов. Если у нас 60% российского рынка, то у них — 20–25%. Из Гомеля были предложения объединиться и сделать штаб-квартиру в Минске. Но это исключительно их пожелание, да и денег у них нет даже на объединение. Мы готовы к сотрудничеству, но как с ними объединиться — непонятно. Нам лучше было бы договориться о совместной защите рынка.

Сейчас мы также заняты поиском инвестора для строительства окрасочной линии. Это то, в чем мы отстаем от того же Гомеля. Линия стоит примерно 150 млн долларов — таких денег у «Ростсельмаша» нет. Но когда удастся найти инвестора — большой вопрос. Весь мир замер в ожидании того, что будет с Россией после вступления в ВТО и как это скажется на ситуации на рынке.