«Мы искали бабушек, которые бы вязали носки из конопли»

N: — Как появился проект HEMP and HAPPY? Удалось ли реализовать первоначальную идею?

И.Б.: — Мы переехали в далекий хутор, где работу найти было трудно. Первоначально идея заключалась в том, чтобы найти десять местных бабушек-вязальщиц, которые будут вязать носки из конопли. Нашли нескольких человек, но в первый же месяц почти все они отсеялись, кто-то не поверил в перспективность таких вещей, кто-то не смог работать из-за аллергии на траву, у кого-то не получалось работать с грубой пряжей. А я уже развернула мощную рекламную кампанию, стали поступать заказы не только на носки, но и на другие вещи. Пришлось искать материалы под запросы клиентов и профессионалов-исполнителей. Можно сказать, первоначальная идея была перевыполнена: у нас сейчас можно заказать не только носки, но еще и рубашки, платья, брюки, шорты, детскую одежду и головные уборы из конопли и крапивы.

N: — Кто с вами работает сейчас?

И.Б.: — Мастера подбираются под конкретные цели и задачи. Если поступает заказ на пошив платья — я занимаюсь поиском швеи, модельера-конструктора и дизайнера. На вязаную вещь — ищу вязальщицу, которой интересно это сотрудничество. Как таковых офиса или мастерской, в который все мастера приходят и работают по найму с девяти до шести, нет. Под каждую задачу подбирается конкретно подходящий человек. Мы можем сотрудничать с человеком разово. А можем длительное время. Все зависит от цели, задачи сотрудничества.

N: — Откуда вы берете сырье?

И.Б.: — Единого поставщика у нас нет. Ткани в основном импортные. С этого года все больше новых товаров у нас появляется из отечественной российской нити. Например, корзины из конопли, некоторые виды носочков, мочалки.

N: — В 2021 году в Ростовской области обсуждались перспективы коноплеводства. Как вы оцениваете эту идею?

И.Б.: — Да, я помню это мероприятие, нас с моим мужем Андреем приглашали туда в качестве экспертов. Мы читали доклады с презентацией о пользе конопляной продукции, о видах товаров из конопли и об истории коноплеводства. Честно говоря, дальнейшая судьба этого поля мне неизвестна.

N: — Кто ваши клиенты? Откуда они?

И.Б.: — Это люди, которые интересуются здоровым образом жизни и осознанно подходят к покупке одежды. Мужчины и женщины от 20 до 80 лет. У нас не масс-маркет, все вещи изготавливаются штучно, часто вручную, соответственно, для тех, кто планирует пользоваться вещью не один год. У нас даже есть клиенты, которые нам спустя годы присылают вещь, заказанную у нас, чтобы мы ее немного обновили — отремонтировали, дизайнерски заштопали, если протерлась. Три раза латали одни и те же брюки клиенту, он не хотел с ними расставаться. И я его вполне понимаю. Не люблю выбрасывать хорошие вещи. География обширна — это вся Россия, дружественные России страны. Пару лет назад еще отправляли вещи в США и Европу, но сейчас отправки туда затруднительны в связи с известными событиями.

N: — Есть ли у вас зарубежные клиенты?

И.Б.: — Наши зарубежные клиенты — это русские, которые уехали жить за границу. Иностранцы пробовали заказывать, но отсеивались на этапе «померьте, пожалуйста, обхват тазовых косточек, где будет сидеть резиночка от трусов», им, видимо, слишком сложно. Сейчас за границу отправок нет, слишком уж я намучалась с посылкой в Данию в апреле 2022 года, которую держала почта Дании у себя почти полгода. Недавно отправляли клиентке в Турцию, постоянно отправляем в Белоруссию. Недавно меня озадачил русский клиент из Южной Африки, ищем решение.

N: — Как узнают о вашей продукции?

И.Б.: — До этого проекта я уже работала в рекламе, поэтому развивать соцсети мне легко и в удовольствие! Мы участвуем в выставках, ярмарках, тематических фестивалях. Когда только начинали — постоянно ездили на крупные выставки в Москву, поэтому клиентов из столицы у нас больше всего. Ну, и сарафанное радио. Постоянной стационарной торговой точки или магазина у меня нет, мне это не интересно, я интроверт, очень люблю именно онлайн-формат.

N: — Какие направления уже популярны, а какие только развиваются?

И.Б.: — Самое популярное в нашей стране — пищевое направление. Благодаря долгому и добросовестному труду отраслевиков этого направления и тому, что на данном этапе это организовать проще всего. На втором месте, на мой взгляд, косметика на основе конопляного масла, а затем уже одежда. Одежду достаточно трудно создать. Сырья в России еще очень мало в связи с тем, что полная линия переработки стоит дорого, отечественные машины пришли в негодность после полного запрета на выращивание в 1987 году. А новые только пару лет как начали создаваться. К примеру, коноплеуборочный комбайн HEMP у того же «Ростсельмаша». Трудно и рекламировать: не все хотят заморачиваться с коноплей, получать блокировки от соцсетей только от одного слова «конопля», куда проще заработать на одежде, перепродав синтетические спортивные штаны.

N: — Насколько массовое у вас производство?

И.Б.: — У нас производство штучное, по индивидуальным меркам и предпочтениям клиента. Мне не нравится идея массового производства. Людям не нужно столько вещей, сколько пытается им внушить общество потребления. Более того, большинство современных конопляных материалов не подходят под изготовление на поток.

N: — Сколько обычно люди тратят в вашем магазине?

И.Б.: — Средний чек не считала, но у нас очень разные цены. Бывает, люди заказывают только один браслет — он стоит 200 рублей. А бывает, целый комплект постельного белья — он от 40 тысяч рублей.

N: — Какие потребовались ресурсы и суммы для запуска проекта? Можно ли уже говорить об окупаемости?

И.Б.: — Для запуска проекта 5-10 тысяч рублей достаточно, чтобы закупить минимальную партию пряжи или ткани и начинать шить, вязать, творить и продавать. Но мы шли путем проб и ошибок, попадались и бракованный материал, и недобросовестные поставщики. Мы тестировали массу идей, из которых половина была провальных. Прошло уже 6 лет. Нас знают, любят, к нам обращаются «старенькие» клиенты, это доверие особенно ценно. Что касается окупаемости — да, уже можно об этом говорить. Первые год-два мы жили очень скромно. Я считала, это около 20 тысяч рублей в месяц на семью в четыре человека, но мы тогда жили в хуторе, а там жить дешевле в сравнении с городом. Вся прибыль вкладывалась сразу же в развитие проекта, в закупку новой пряжи и ткани и тестирование новых идей. В России я не знаю ни одного конопляного проекта, который бы окупался сразу.

N: — Планируется ли расширение ассортимента?

И.Б.: — Скорее сокращение, уж очень всего много. Карточки товаров приходится постоянно перепроверять на сайте и в соцсетях, почти постоянно меняются цены на материалы. Но вряд ли мы что-то сократим, по факту — растем и растем…

N: — Кто вы по образованию? Помогло ли это в проекте?

И.Б.: — Я — историк. И муж мой тоже историк. Образование очень помогает в проекте. В соцсетях мы публикуем интересные исторические статьи на тему истории коноплеводства в России, выкладываем этнографические факты, находим упоминания конопли и крапивы в фольклоре. Это все требует опыта работы с источниками, который мы приобрели во время учебы в вузе.

N: — Как окружающие реагируют на конопляное производство?

И.Б.: — Тематические шутки, конечно же, случаются, но мы мало реагируем на них, посмеемся вместе с человеком, а потом начинаем рассказывать, насколько отрасль серьезная, как было при Петре Первом, сколько тысяч гектаров конопли выращивали и убирали в СССР, и человек на глазах меняется и вспоминает, как его прадед, оказывается, делал пеньковые (конопляные) веревки, у кого-то дед давил масло, и даже лицо у человека преображается, он говорит об истории своей семьи с большой гордостью. Это очень приятно наблюдать.