«Мы позиционируем интерьер как инструмент увеличения прибыли»

N: — Какие функции выполняет ваша компания при работе над дизайном ресторана?

А.М.: — От создания идеи до последующего сопровождения уже реализованного проекта. Например, ставропольские предприниматели пригласили нас сотрудничать, создавая ресторан The Royce с нуля, у них не было опыта в этой сфере, до этого они работали в продуктовом ретейле и решили диверсифицировать свой бизнес. Поэтому мы помогали в разработке его концепции: у нас была идея создать городское заведение со своей атмосферой и простой кухней, которое было бы внутри насыщено «микропроектами» — прос­транствами для детских мероприятий, семейных бранчей, пятничных вечеринок. Это мы и учитывали при разработке планировочной схемы — сделали просторные места для компаний болельщиков, столики на одно-два места для людей, пришедших на короткий бизнес-ланч, изолированную комнату.

Я был идеологом и руководителем, отвечал за стратегическую и переговорную части, главный архитектор Элина Дедюхина — за концептуальную и тактическую — разработку дизайна, подбор мебели, график проекта, координацию работы команды. Еще один архитектор занимался чертежами, составлением отчетов, анализом информации.

В течение двух месяцев согласовали эскиз проекта, причем большая часть переговоров проходила в телефонном режиме и по скайпу, затем за такой же период сделали рабочие чертежи и приобрели материалы. Один из ключевых моментов в ресторане — мебель, она оказывает большое влияние на комфорт посадки в заведении, удобство работы официантов, технического персонала и т. д. Здесь нужно находить компромисс: нет ничего хорошего в том, чтобы купить дорогую для клиента мебель, которая в итоге обрушит его бюджет, равно как и в том, чтобы заказать дешевую, которая развалится через год. Для изготовления мебели по нашим чертежам при работе над ставропольским проектом мы привлекли местную компанию, а поставки готовой мебели и аксессуаров вела питерская KARE DE­SIGN.

N: — У ростовских компаний приобретаете предметы декора?

А.М.: — Конечно. Светильники по нашим эскизам делает ростовская компания PROLIGHT. Поставку отделочных материалов — ростовский «Ростехнострой», мы сотрудничаем с ними чуть ли не с момента основания.

N: — Осуществляли ли вы сопровождение этого проекта после его завершения?

А.М.: — Да, как и в остальных случаях, это завершающий момент в работе с клиентом. Нам самим интересно, как живет наш проект, так что обратная связь — часть нашей стратегии. Кроме того, клиент ощущает, что его не бросили («с глаз долой — из сердца вон»), тогда он хочет и дальше с нами работать. После открытия ставропольского ресторана мы подписались на его хештег в социальной сети Instagram, отслеживали отзывы. Там были нарекания на сервис, но не на интерьер. Тем не менее мы общались с владельцами и на эту тему — советовали, как можно улучшить обслуживание.

N: — Какие еще методы обратной связи используете?

А.М.: — Как правило, это подготовленная встреча, она назначается, когда проект уже начал приносить первые деньги. Иногда организовываем ее спустя три месяца после завершения работы, иногда — спустя полгода или год, в зависимости от масштабов проекта. Порой такие встречи полезны в плане критики, на которой мы учимся. Мы не создаем красивые картинки просто для радости владельцев заведения, а позиционируем интерьер как инструмент увеличения прибыли. У нас были ситуации, когда после подобных встреч мы долго вели диалоги с рес­тораторами, добиваясь, чтобы они изменили внешний вид меню, винной карты, оформление столов, хотя не мы отвечали за их создание. Наша компания уже не получала за это деньги, но для нас важно, чтобы проект получился цельным.

N: — Как вы пополняете свою базу идей для создания интерьеров?

А.М.: — Постоянно обучаюсь. Позапрошлой весной в Миланском политехническом университете проходил курс проектирования для HoReCa, где лидирующие итальянские архитекторы преподавали основы планировки ресторанов и гостиниц, освещения, отделки, разбирали ошибки и новые глобальные тренды. Программа была плотная и сжатая — около месяца мы изучали проекты в уже построенных отелях и ресторанах и анализировали их. Кстати, идея, реализованная в ставропольском ресторане, и зародилась в Милане — после занятий я шел и думал о том, что из услышанного можно реа­лизовать в нашей стране, а что — нет.

Поездки в другие страны помогли создать концепции и других проектов. Например, после посещения Лондона наша компания работала над реновацией местной гостиницы «Парк-отель Аврора», где мы и использовали английский стиль. Клиент принял нашу идею, но перед нами также стояла задача задействовать по максимуму то, что уже было, например люстру, видевшую еще Хрущева. В оформлении ресторана сделали элементы салона — камин, рояль, высокие остекленные двери, а в интерьере гостиницы — мрамор, темное дерево, темно-рыжий цвет стен. Сделали отдельный VIP-зал, где и пригодилась та самая люс­тра.

В поиске идей посещаю зарубежные и российские порталы по дизайну. Стараюсь общаться с нашими рестораторами, обмениваться мнениями и учиться, часто ездить на выставки HoReCa. Страницы в «Инстаграме» Джейми Оливера (английский повар, ресторатор и телеведущий. — N) и других знаменитостей помогают найти ориентиры для проектов.

Обучаюсь и у своих прорабов, студентов — я жаден к знаниям. Сейчас занимаюсь собственным образовательным проектом: в прошлом году провел серию мастер-классов для собственников на тему эффективности дизайна для развития бизнеса. Сейчас в моих планах проведение второй их серии.

N: — Много ли дают свободы заказчики при создании дизайна?

А.М.: — Для нас главное не свобода, мы ее не просим и не тоскуем по ней. Наши идеи мы подкрепляем такими аргументами, против которых спорить бессмысленно. И никогда не спорим о субъективном: например, если человеку не нравится желтый цвет и он выбирает коричневый, соглашаемся, хотя это может и не подходить для его бизнеса. В таком случае думаем, чем компенсировать этот момент. Ограничения только стимулируют нас к интересным решениям.

Сейчас мы реализуем два проекта для компании NOONE в московском ГУМе, один из них — в качестве партнера американской компании Stuart Weitzman.

N: — Над какими проектами работаете в Ростове?

А.М.: — Мы заканчиваем проект «Галерея ВертолСити» (бывший ТЦ «ВертолСити»), в котором впервые выступаем в роли ретейл-кон­суль­тантов, создателей концепции, пишем регламенты для арендаторов, ведем поддержку управляющей компании, помогаем арендаторам с их проектами. «ВертолСити» расположен между ТРЦ «РИО» и ТЦ «Горизонт», оба — крупные игроки рынка, поэтому мы решили не конкурировать, а идти по другому пути.

Провели анализ и опрос клиентов и выяснили, что при наличии больших площадей и огромного выбора товаров у больших ТЦ есть свои минусы для тех, кому не по душе шум и многолюдье. Поэтому мы придумали концепцию небольшого ТЦ с правильно подобранной для таких клиентов линейкой арендаторов и спокойными, решенными в духе миланских улиц фасадами. В центре галереи — «уличное» кафе с итальянской едой, как в Galleria di Alberto Sordi в Риме.

Недавно мы выиграли тендер на проектирование и реконструкцию ТЦ «Орбита», ведем реконструкцию кинотеатра «Юбилейный», работаем над гостиничным комплексом в Краснодарском крае.

N: — В каких заведениях самые дорогостоящие, на ваш взгляд, дизайнерские проекты?

А.М.: — Я не знаю расходов всех рестораторов на тот или иной проект, поэтому оценить сложно. Могу отметить, что ростовский рынок дизайнерских услуг — дикий. Сейчас можно заказать проект ценой и в 1 тыс. рублей за кв. м. Безусловно, найдутся желающие ее оспорить, и они будут по-своему правы. Расценки у специалистов высокого уровня могут в три раза превышать эту цифру. Знаю, что есть проекты в пять раз дешевле. На мой взгляд, работа профессионала, если у него полный комплекс услуг — от создания идеи, помощи в создании концепции до надзора и помощи в сдаче, — должна стоить не меньше 2,5–3 тыс. руб­лей за кв. м. Мы никогда не обсуждаем с заказчиками цену за кв. м, сообщаем уже окончательную стоимость.

N: — С какого момента человек может считаться дизайнером?

А.М.: — С любого при наличии таланта и смелости. Но если говорить о профессионале, то он может считаться таковым, если ощущает ответственность, у каждого она наступает в разное время. Ответственность перед клиентом, обществом. Пока интерьер живет, он оказывает влияние на тех, кто в нем находится, отдыхает. И каково его влияние, зависит от того, как поработал дизайнер, какую вложил идею — злую или добрую, про будущее она или прош­лое, про литературу или кинематограф. Главное, чтобы она была. Если ты готов отвечать перед клиентом за то, что сделал, тогда можешь считать, что состоялся как профессионал.