«Он здоровый, крепкий мужчина, но когда прижал его к стене, он сопротивления не оказал, был как вата»

N: — Как вы узнали о случившемся и когда оказались на месте происшествия?

А.С.: — Мне позвонила мама, когда мы с женой ехали на машине в районе Сельмаша. Сказала, что отцу плохо. Мы примчались на Крепостной через несколько минут. Родителей уже увезли в больницу.

N: — Вы видели водителя, сбившего киоск?

А.С.: — Да, я попытался узнать, как его фамилия, но полицейские по каким-то причинам мне не могли этого сказать. Его жена, узнав, что я родственник потерпевших, сказала, что его зовут Иван Иваныч Иванов. Я позвонил одному знакомому с просьбой узнать по номеру автомобиля, кто владелец. Пока ждал от него звонка, услышал фамилию «Будаев» из уст полицейского, говорившего с кем-то по телефону. Сопоставив номер машины и фамилию, мой товарищ стал искать среди списков сотрудников областного правительства. Так я узнал его должность. Я вернулся к месту аварии, сказал полицейским фамилию водителя и его должность.

N: — Вы говорили с ним?

А.С.: — Я спросил: «А где тот, что был за рулем?» Один из милиционеров сказал, что Будаеву стало плохо и его посадили в «скорую» для оказания помощи. Я оглянулся и увидел, что «скорая» движется в сторону Красноармейской. Я догнал ее. Врачам кричу: «Где он?» — а они мне: «Ушел». — «Куда?» И вижу, они с женой уже переходят Красноармейскую. Я крикнул полицейским, чтобы ехали туда на машине, а сам побежал. Подбегаю, вижу, что он здоровый, крепкий мужчина, но когда прижал его к стене, он сопротивления не оказал, был как вата. Жена его кричит: «Что вы делаете, мы тут гуляем, человеку плохо стало, и мы идем домой». Тогда подъехали полицейские. Я им говорю: «Почему я должен его задерживать?» Мне какой-то капитан или майор говорит: «Да, простите, наша вина, что он чуть не сбежал».

N: — Что вы можете сказать о состоянии Будаева?

А.С.: — За все время, пока я его видел, он не произнес ни слова. Обычно выпившие что-то мычат, говорят неразборчиво, а он молчал, и складывалось впечатление, что он вообще мало понимал, что происходит. У него были мокрые брюки. Я не специалист, но уверен, что он находился в сильном алкогольном опьянении.

N: — Как полицейские оценивали его состояние?

А.С.: — Я их спросил, почему не проводят экспертизу. Они ответили, что он от освидетельствования отказался, насильно они экспертизу провести не могут по закону. Сам отказ, по их словам, будет расцениваться как свидетельство того, что он был пьян. Я считаю, что полицейские вольно или невольно способствовали тому, что он не был направлен на медосвидетельствование. В связи с чем и распространяются слухи, будто он и не был пьян.

N: — В СМИ проходила информация, что жена Будаева предлагала родственникам потерпевшего как-то все уладить.

А.С.: — Она несколько раз говорила, что мы все сделаем, что вы скажете, только не поднимайте шум. Деньги она предлагала маме, мне говорила о какой-то помощи. Потом, когда я созванивался с врачами, она несколько раз подходила, интересовалась, как идет операция. Я ей, насколько мог, вежливо говорил: «Отойдите от меня». Потом с их стороны на меня никто не выходил.

N: — А со стороны следствия?

А.С.: — Да, мне звонил один из начальников Кировского райотдела, назвал фамилию следователя, который будет заниматься этим делом. Позже позвонил следователь, сказал, что начал работу и скоро на нас выйдет. А вскоре я узнал, что дело у них забрали в Следственный комитет в связи со статусом судьи в отставке у Будаева. Новый следователь теперь договаривается с нашим адвокатом о встрече.

N: — Говорят, что затраты на похороны взяли на себя люди из донского правительства.

А.С.: — Нам помогли все, кто с нами знаком! Огромное спасибо за это. Помогали не только материально: люди звонили и говорили, что готовы дать правдивые показания, даже если их будут запугивать, передавали видеозаписи, фото. Нам очень это поможет. Была ли материальная помощь от правительства ощутимой, не могу сказать, ее передавали маме. За все платили мы сами. И оформляли тоже. Мама хотела провести подзахоронение к своим родителям, но оказалось, что как раз здесь не могут нарушить закон, который запрещает подзахоронение некровных родственников. Мы надеялись на помощь правительства в этом вопросе. Но время шло, нужны были какие-то ходатайства, бумаги… И мы решили похоронить отца в соседнем квартале.

N: — Из вашего рассказа можно сделать вывод, что полицейские, узнав, кто водитель, как-то растерялись и не знали, что им со всем этим делать.

А.С.: — Мне трудно сказать. Сначала были только сотрудники ГИБДД. Потом приехало несколько, видимо, оперативников с кобурами. Они брали отпечатки, что-то замеряли. Но я не мог за ними долго наблюдать: все время созванивался с больницей.