Закрытые кладбища открыты для новых урн
Мало кто знает о том, что существуют постановления администрации Ростова, разрешающие не только подзахоронения, но и новые захоронения в погребальных урнах с прахом на всех закрытых кладбищах в границах города.
У моего одноклассника случилось несчастье — умер отец. Он хотел подзахоронить урну с его прахом на Нижнегниловском кладбище и попросил совета. Было общее мнение, что на Нижнегниловском подзахоранивать урны нельзя. Я обратился к главному по всем кладбищам Ростова и в телефонном режиме получил подтверждение этой информации. В результате ритуальная контора оформила документы и подзахоронение праха состоялось на Северном кладбище. Уже по другому вопросу я был на Нижнегниловском кладбище и поразился, насколько много там свободного места. Затем у меня появилась возможность задать вопрос о подзахоронении на Нижнегниловском депутатам Заксобрания. Все согласились, что запрет — это какая-то нелепость. И когда я углубился в эту проблему, то нашел документы, которые все ставят на свои места. В постановлении городской администрации № 380 от 16.05.2019 речь идет о закрытии Нижнегниловского кладбища для захоронений тел умерших, следовательно, захоронение урн в родственные могилы не запрещено. Но нашелся и более ранний документ: постановление № 1640 от 14.11. 2016, а там уже говорится, что разрешено погребение урн с прахом на участках, не занятых могилами, на всех закрытых кладбищах города. А это наряду с Северным — Братское, Еврейско-Татарское, Пролетарское (Армянское), Верхнегниловское, Нижнегниловское, Александровское. То есть, согласно постановлению, можно не только организовывать подзахоронение урны с прахом к уже существующей могиле родственника, а создавать новое захоронение на свободных участках земли. По моей информации, на таких кладбищах выделяется небольшой участок, 0,8 × 1,1 м, на нем можно захоронить урну и поставить памятник. Такая услуга оплачивается, но стоит недорого. Получается, что не нужно хранить урну с прахом дома или везти в Мясниковский район на новое кладбище, открытое в 2019 году. Недавно я проходил и по Братскому кладбищу — там тоже очень много пустующих мест, подходящих для таких захоронений.
Эта история ставит точку в многолетней борьбе нашего общества за сохранение кладбищ. Еще в 1992 году я собирал подписи под обращением в защиту Братского кладбища, которое хотели снести, мы собрали 712 подписей. В 1996 году вышел федеральный закон «О погребении и похоронном деле», который запретил строить на месте кладбищ что-либо даже спустя 25 лет после закрытия. В Ростове на это отреагировали в 1997 году, открыв Братское и Еврейское кладбища для подзахоронений в родственные могилы. Первым подзахоронением стало погребение на Еврейском кладбище ветерана газеты «Молот» Соломона Гурвича.
Теперь же с учетом документа 2016 года ясно, что можно делать и новые захоронения в урнах на всех кладбищах Ростова, там, где остались свободные участки земли. Я считаю это большим прорывом в культурно-мемориальной жизни Ростова, гарантией того, что закрытые кладбища не будут заброшены. По моему мнению, следующим шагом было бы решение ставить на всех закрытых кладбищах кенотафы (символические могилы) в память о людях, чьи могилы были утрачены, но известно, что они умерли в Ростове.
