Ростов, где твое сердце?
Вытеснение так называемого базар-вокзала с Соборной площади Ростова снова на повестке дня. Процессу ее облагораживания в следующем году исполнится 10 лет. Но что такое 10 лет в сравнении с вечностью?
На октябрьском заседании Общественной палаты Ростова глава Донской митрополии митрополит Меркурий так высказался по поводу состояния Соборной площади: «Когда мы все-таки начнем действовать и избавлять наш исторический центр от а-ля цыганских ларьков, от торговли на трамвайных путях, от закладок наркотиков почти у соборной паперти, от бездомных, которые ходят под себя на скамейках, предназначенных для отдыха с детьми?»
Об этом выступлении написали почти все городские СМИ. На минувшей неделе о героической борьбе с несанкционированной торговлей на Соборной площади, что активно ведется аж с 2013 года, рассказал начальник Управления торговли и бытового обслуживания города Ростова-на-Дону Константин Тихонов, упомянув, что с начала этого противостояния с площади убрали более сотни нестационарных торговых точек. Площадь действительно преобразилась с тех пор в лучшую сторону, а переулок Соборный стал более походить на дорогу к храму. Ну а то, что бездомных пьяниц на этой дороге все еще предостаточно, так это и неудивительно. Ростов, несмотря на определенные усилия, за десять лет не избавился даже от стихийной торговли. Пьянство и наркомания — вещи пострашнее.
Соборная площадь с ранних времен была центром большинства христианских городов. Люд шел в храм обрести щит духовный и здесь же рядом на базарной площади запасался хлебом насущным. Может быть, из-за близости этой и стерлась вера, став обыденностью, а потом и трагедией 1917 года? Не берусь судить.
Центрами наших растущих вширь и ввысь городов давно стали советы, исполкомы, администрации, министерства, департаменты и т. п. Бог далеко, а начальники вот они — рядом. У них милость, суд и закон. А свято место выглядит не вполне опрятно. Но, с другой стороны, к нему всегда тянулись нищие, больные, одинокие — те, кто ищет милости у ближнего. Кто-то ищет в храме, кто-то на стихийных блошиных развалах, опутавших район собора. Смотришь на торговцев и видишь, что многим из них не столько продать что-то нужно, сколько просто поговорить с живым человеком, быть при деле, хоть и не слишком результативном, но ведь и не в этом смысл. Те, кто озабочен практическими соображениями, давно уже на «Авито» торгуют.
А Соборная площадь и ее окрестности, как и прежде, являют собой самый что ни на есть истинный лик города, который, надо признать, пытается быть чище и лучше, но не все еще у него получается. Выходишь по Семашко к Центральному рынку и видишь до боли знакомую картину. Копает траншею экскаватор, а в метре от него кипит бойкая торговля с чего только можно — с лотков, с раскладных столов и стульев, с рук — зеленью, овощами, ношеными рубашками, бытовой химией и прочая-прочая… Наверное, поэтому писатели и художники так любят именно этот центр. Здесь вся правда о нас, живущих здесь и сейчас, во всей красе. Набожные горожане и атеисты, горькие пьяницы и трезвенники причудливо перемешаны. А может быть, в этом и есть великий смысл жизни?
О нем часто спорят. По-южному крикливо, не слушая друг друга: «Не, церковь — не мое! Зашла — и сразу захотелось быстрее выйти!» Кто-то не так посмотрел, кто-то толкнул, все выглядит непонятно, долго и бессмысленно. Ну, собеседнику советуют почитать сначала Евангелие. Есть в нем притча о расслабленном, что 38 лет пролежал у Овчей купели в ожидании исцеления. Раз в год Ангел Господень сходил в нее и возмущал воду: и тот больной, который входил в купальню первым после Ангела, выздоравливал. Легко представить, сколько болящего люда находилось рядом с купелью в те библейские времена, сколько было их — жаждущих чуда и мучимых этой жаждой, устало и ревниво смотрящих по сторонам, как бы кто-нибудь не опередил. Обстановочка — так себе! Дочитав эту притчу до конца, вдруг задумаешься: а чем ты раздражен, на кого обижен и почему болит твое сердце?
Пришлось как-то забрести на один из блошиных рынков Копенгагена. На обособленном месте в центре города играют уличные музыканты, горячий чай, булочки, торговля барахлишком — формальный повод для общения, и, как ни странно, много молодых людей. Не то что бы я увидел там счастливые лица, но, кажется, чуть менее озабоченные. Может, как-то так попробовать? Без оплаты торговых мест, за счет города. Ну и одновременно продолжать благоустраивать и украшать место вокруг главного храма. Пусть будет где-то в центре и блошиный рынок с разговорами за жизнь, но и церковный сквер, в котором захотелось бы о ней подумать.
Проходя по многоязыкому и многолюдному городу, Иисус увидел того расслабленного и, сжалившись над ним, исцелил его. Через некоторое время Спаситель встретил этого человека в храме и сказал ему: «Вот, ты теперь выздоровел; смотри же, не греши больше, чтобы с тобой не случилось чего хуже».
