Мы будем вводить запрещенные слова и писать книги, которые не вызывают возбуждения?
Завершились долгие и сложные переговоры с крупным издательством, выпускающим мою книгу и метафорические карты — комплект стимульного материала для профессиональной психологической работы.

Компромисс достигнут, хотя и ненаилучший. Но сама проблема вызвала у меня массу вопросов. Я пишу и издаю книги без малого 25 лет. Два моих учебника по работе с метафорическими картами вплотную подобрались к 50 000 проданных в России экземпляров. Но впервые я столкнулся с необходимостью корректировать уже подготовленные материалы из-за чего-то подозрительно напоминающего цензуру. Издательство потребовало удалить из комплекта символы «агрессивная сексуальность». В материалах, продаваемых в закрытой упаковке, предназначенных для специалистов и с пометкой «18+» юристы запретили использовать изображения половых органов.
Ситуация странная. Сложная. Неоднозначная. В поисках решения я перечитал массу обсуждений на писательских ресурсах. Оказывается, новая юридическая реальность объявляет произведения, вызывающие сексуальное возбуждение, под запретом. Нельзя вызывать сексуальное возбуждение! Вот и в моих метафорических картах «агрессивную сексуальность» нужно заменить на «мягкие» варианты, которые реально ни о чем с точки зрения предназначения колоды.
При детальном рассмотрении оказывается, что у нас в стране нет четких критериев и определений, зато есть множество широко трактуемых законов, предполагающих санкции за все виды дискриминации, оскорблений и ущемлений. Был бы пострадавший! Тот, кому не понравится картинка, слово, термин, идея и кто готов достаточно громко об этом кричать. И тут нас настигает та же болезнь, которая уже поразила западных производителей контента — хейт, культура отмены, атаки ненавистью. На западе уже есть запретное n-слово (nigger), теперь и мы будем вводить запрещенные слова? И писать книги, которые не вызывают возбуждения? Оказывается, все это уже тут, в нашей реальности. Где достаточно упорный хейтер по одному предложению, возможно, нарушающему один из запретов, на одной странице одной книги может добиться блокировки всего аккаунта писателя, просто угрожая жалобой в Роскомнадзор. Издательства и онлайн-библиотеки не хотят проблем. Не хотят судов и скандалов. Поэтому просто выбрасывают все, что хоть отдаленно может вызвать негативную реакцию. Видимо, ожидая, что удовлетворенные такой мягкостью хейтеры проголосуют рублем за оставшиеся произведения и принесут прибыль. Как это сработало на Западе, мы видели.
Издатели стараются обойти все острые углы, а я, в силу профессиональной деформации, сразу вспоминаю единственное место, где нет никаких острых углов. Да и стены мягкие.