«Нас спрашивали: а зачем вы об этом пишете? стоит ли нагнетать обстановку?»
Главный редактор «161.ру» Валентин Булавко рассказал N о том, как «161.ру» первым опубликовал информацию о гибели пациентов городской больницы № 20, несмотря на то что в горадминистрации просили «не нагнетать».
Помимо освещения трагедии в больнице, в этом году «161.ру» отличился тем, что стал первым изданием, которое занялось изучением закономерностей в данных о голосах избирателей, отданных на губернаторских выборах в Ростовской области. Журналисты «161.ру» выявили закономерности, которые поставили под вопрос легитимность состоявшихся выборов. Публикацию «Голубев обыграл математику» прочли 28,6 тыс. человек — примерно в два-три раза больше, чем другие статьи портала о сентябрьских выборах в Ростовской области.
N: — Как возникла идея пересчитать голоса губернаторских выборов?
В.Б.: — Я не так давно работаю в Ростовской области, до этого был в Забайкальском крае. Так сложилось исторически, что губернатор там избирается в среднем раз в 2,5 года. Журналистам чаще приходится сталкиваться с подсчетом голосов. Заглядывать в статистику, что-то пересчитывать, сравнивать, пытаться выявлять закономерности было нормальной практикой для меня. Плюс к этому после сентябрьских выборов губернатора Ростовской области математик Сергей Шпилькин опубликовал свой анализ результатов голосования и выявил очень много аномалий. Нам с коллегами захотелось изучить голоса на участках, где эти аномалии возникали. Самые интересные закономерности, которые мы выявили: на участках с наивысшей поддержкой губернатора была максимальная явка. А в тех районах, где меньше всего голосовало людей, почему-то и поддержка губернатора была небольшая. Кроме того, на этих участках досрочное и надомное голосование было незначительным. Нам это показалось странным, и мы об этом написали. Выводы, как говорится, делайте сами.
N: — Какая была реакция на публикацию со стороны властей?
В.Б.: — Как ни странно, никакой. Я ожидал ее, но нет, ничего такого не было.
N: — Вы не обращались к губернатору с просьбой прокомментировать результаты вашего исследования?
В.Б.: — Мы обращались в пресс-службу губернатора, там нам сказали, что они не занимаются избирательной кампанией Василия Голубева, на его избирательный штаб в тот момент нас никто не навел. С нами не пытались связаться, не пытались снять эту публикацию. Она вышла. Потом прошла инаугурация. Вот и все. Как мне кажется, губернатор постарался сделать вид, что этой публикации не было.
N: — А в Чите была бы реакция на подобную публикацию?
В.Б.: — В Забайкалье, я уверен, она вызвала бы агрессию со стороны властей. Прошлое лето запомнилось мне и моим коллегам из «Чита.ру» попытками возбудить против нас уголовные дела, подавать гражданские иски о защите чести и достоинства в связи с публикациями о выборах в губернаторы (выборы в Забайкальском крае состоялись в сентябре 2019 года. — N). Последний иск о защите чести и достоинства ко мне и моим коллегам суд отклонил буквально этим летом, когда я уже работал в «161.ру». Проверки были закрыты, уголовные дела не были заведены. Но в Забайкалье предвыборная кампания была намного более агрессивной, чем здесь. В Ростовской области все иначе. Здесь выборы прошли практически незаметно.
N: — Вы изучали реакцию читателей? Какой она была?
В.Б.: — Мы выявили любопытную закономерность: нашим читателям были совершенно неинтересны выборы в городскую Думу, их интересовали только губернаторские. О них читали хорошо. Хотя, мне кажется, выборы в городскую Думу не менее важны.
N: — Как вы это для себя объясняете?
В.Б.: — Я опять же буду сравнивать со своим родным регионом. Там, как и в целом на Дальнем Востоке, больше протестная активность, больше недовольных людей, ниже уровень жизни. В целом холоднее, не так приятно, как в Ростовской области. Возможно, поэтому люди более политизированы.
Если мы примем как факт то, что писал Шпилькин, изымем из общего числа голосов выборы на аномальных участках, в таком случае мы увидим очень низкую явку на выборах — 26%. То есть вовлеченность населения Ростовской области в политику минимальная.
Люди не понимают, зачем нужна городская Дума. Например, в Ростове все знают Алексея Логвиненко, сити-менеджера. Но даже на недавней встрече сити-менеджера с редакторами СМИ Логвиненко часто приходилось отвечать: «Этот вопрос не в моей компетенции, этот вопрос решает гордума, я просто исполнитель». Что действительно так. Сити-менеджер просто исполнитель, который делает то, что ему наказывает гордума, основной орган управления городом. При этом значимость гордумы в сознании горожан, как мне кажется, очень недооценена. И сама гордума, по моим наблюдениям, мало себя проявляет в публичном пространстве. Не чувствуется, что председатель гордумы — это глава города, его первое лицо. Зинаида Неярохина как-то теряется на фоне Логвиненко, хотя должно быть наоборот. И это непонимание распределения функций, потеря субъектности гордумы, оно лишает выборы в гордуму интереса со стороны горожан. Судя по результатам голосования, на выборах в гордуму Ростова явка была еще меньше, чем на губернаторских выборах. И не будь совмещения губернаторских выборов и выборов в гордуму, мы бы видели просто пустые участки.
N: — Вас бы порадовало, если бы после вашей публикации результаты голосования были бы пересмотрены и победу получил коммунист?
В.Б.: — Я не был бы рад, что это именно коммунист, но я был бы рад тому, что происходит смена людей у власти. Меня бы порадовало, что победил тот, за кого проголосовали.
Исходя из диаграмм Шпилькина и наших наблюдений, Голубев и Бессонов по результатам выборов выходили во второй тур. Это, как мне кажется, было бы справедливо. И интересно.
N: — Этой осенью «161.ру» первым сообщил о гибели больных ковидом в 20-й горбольнице из-за перебоев с кислородом. Как вы узнали об этом? Как удалось найти источники для подтверждения?
В.Б.: — Мы увидели эту информацию, как и многие наши коллеги из других изданий, в соцсетях: появились нервные, даже истеричные сообщения о гибели, по одной версии, 30, по другой — 20 человек в 20-й горбольнице. Вначале мы посчитали, что это какой-то бред. Умерли 30 человек — как это можно скрыть? Это было через 3-4 дня после случившегося. На тот момент у нас были источники в системе здравоохранения, да и в самой больнице. Мы позвонили им, и в тот же день два человека на условиях анонимности подтвердили, что да, действительно перебои с кислородом были, умершие есть. Мы проверяли эти данные почти неделю, за это время нашли еще один источник информации. Параллельно запросили данные у Горздрава о количестве смертей в этот и в соседние дни. Когда данные пришли, мы увидели 13 смертей за сутки в одной больнице. А в соседние дни — 5-6. Очень странная аномалия. И она подтверждалась словами нашего источника: в этот день только в одной реанимации погибло 5 человек.
Сейчас Следственный комитет расследует причины смерти именно 5 человек.
N: — Считаете ли вы, что власти замяли бы происшедшее, если бы информация не просочилась в СМИ?
В.Б.: — Как уверял меня Алексей Валентинович Логвиненко на недавней встрече с редакторами СМИ, эта информация в любом случае попала бы в Следственный комитет, началось бы расследование. Но я такой логике не очень верю. Мы ведь видим: пока мы и наши коллеги не выступили со своими публикациями, пока не заговорили врачи, никто не занимался этим. И только через 2 недели после трагедии было заведено уголовное дело, а официальная проверка городских властей была начата в день нашей первой публикации. До этого никто ничего не проверял.
N: — На вас оказывалось давление в связи с этой темой?
В.Б.: — Да, до публикации. Как я говорил, неофициальные источники у нас появились на 3-4-й день, мы могли бы сразу выйти с публикацией, но решили дождаться данных от Горздрава. Мы ждали неделю ответа на запрос. В течение этого времени нас спрашивали: а зачем вы об этом пишете? стоит ли нагнетать обстановку? Вопросы поступали в мягкой форме.
N: — От кого исходили эти вопросы?
В.Б.: — От руководства города, не буду уточнять от кого.
N: — Как вам удалось добиться, чтобы журналистку впустили в красную зону «двадцатки»?
В.Б.: — Это отчасти удача, но больше — заслуга нашего спецкора Ирины Бабичевой, которая вначале уговорила нового главврача «двадцатки» Вагана Саркисяна дать интервью, а во время интервью убедила его пустить ее в красную зону, чтобы самой все увидеть. Она пробыла там недолго, но успела обойти все.
N: — Расскажите, как вы переехали в Ростов и стали редактором «161.ру».
В.Б.: — Я с 19 лет работал в довольно заметном региональном издании «Чита.ру», это одно из немногих частных, независимых и самодостаточных изданий в Сибири и на Дальнем Востоке. Оно зарабатывает на рекламе, работает давно, занимается сложными темами и часто конфликтует с властями. Я отработал там больше 5 лет с перерывами на учебу и службу в армии. Уже будучи одним из ведущих журналистов, решил, что пока не очень привязался в этому месту, стоит попробовать себя где-то еще. Переехал в Москву. Так получилось, что это произошло прямо под пандемию. В Москве на меня вышли из Cети городских порталов и предложили возглавить один из региональных сайтов. Они смотрели не на мой московский опыт — он был очень небольшой к тому времени, а на опыт работы в «Чита.ру» и на темы, которыми я занимался. Посыл был такой: «Мы хотим, чтобы ростовская редакция бралась за более серьезные темы, с более глубокой проработкой». Я согласился, дождался, когда в Москве снимут ограничения, съездил в Екатеринбург в главный офис на стажировку и потом добрался до Ростова. Вот уже 5 месяцев я здесь работаю. Я в журналистике с 17 лет, в большой журналистике — с 19 лет. Сейчас мне почти 26 и, как кажется, я не самый плохой журналист.
