«Благодаря подаркам от художников коллекция пополняется бесплатно»
По словам Елены Левиной, соосновательницы первого в Ростове и на постсоветской территории России частного музея искусства, свой 15-летний юбилей Музей современного изобразительного искусства на Дмитровской встречает в сложные времена — не хватает средств на крупные международные проекты, на рекламу. В то же время программа музея расписана на два года вперед.
15-й день рождения МСИИД отметит выставкой автопортретов художников разных школ, находящихся в собрании музея. Сегодня коллекция МСИИД насчитывает 2600 единиц хранения — это в основном живопись и графика, но есть скульптура и народные промыслы. С самого открытия и до сих пор музей остается благотворительным проектом — художники пользуются выставочным пространством бесплатно, для посетителей бесплатный вход.
N: — Как вы планируете отмечать юбилей?
Е.Л.: — 27 февраля планируем открыть выставку «Я художник». Основой экспозиции стали автопортреты художников разных школ, традиций, творческих подходов и их произведения, входящие в фонды музея. На открытие мы пригласим друзей музея, в том числе тех, кто был на самом первом открытии — 24 февраля 2005 года. С самого начала и по сей день наш музей был и остается благотворительным проектом, художники выставляются у нас бесплатно, для посетителей вход свободный. Долгое время многие считали, что это какая-то непонятная причуда бизнесменов. Даже мои друзья спрашивали: зачем тебе это надо? Многие не понимали, что мы хотим создать островок культурной жизни в Ростове. В то время Ростов-на-Дону среди городов-миллионников России занимал последнее место по количеству выставочных площадей, театров и кинотеатров на душу населения. Художники массово уезжали в Москву, искали себя в новой профессии, старое поколение художников пребывало в нужде. Не было арт-пространства, арт-рынка. Союз художников в тот период лишился многих выставочных площадей — здания правления («красный домик» на Крепостном. — N), выставочного зала на Береговой, части залов на улице Горького, части помещений Художественного фонда, мастерских… И мы, люди от бизнеса, которые здесь родились и выросли, посчитали, что надо что-то менять. И решили открыть музей.
N: — Что сбылось из того, о чем вы мечтали, а что не сбылось?
Е.Л.: — Целью открытия музея было отформатировать по-новому художественную жизнь Ростова. И эта цель достигнута — музей стал важной культурной площадкой нашего города. У него есть имя, которое известно не только в нашей стране, но и за рубежом благодаря и международным проектам, которые мы провели за эти годы. Возможно, я слишком сентиментальна, но когда я читаю книгу отзывов музея, иногда не могу сдержать слез — я понимаю, что мы делаем важное и нужное дело и даже в тяжелой финансовой ситуации его не стоит прекращать.
Недавно был такой случай: к нам обратились молодые люди, студенты, они попали в музей впервые и были удивлены, что не слышали о нем раньше. Они спросили: почему вы не рекламируетесь? Я объяснила, что денег на рекламу нет. Они предложили вести нашу страницу в инстаграме. Затем они рассказали о своих знакомых молодых искусствоведах, которые готовы делать на нашей площадке свои программы, читать лекции... Мне понравилась их инициативность. А они объяснили, что сейчас модно быть в тусовке, связанной с искусством. Ну так хорошо, что такая мода пришла! Мы же и ради этого открывались тоже!
N: — Как начиналась и как развивается сейчас коллекция музея?
Е.Л.: — В 1990-е у нас с партнером Вячеславом Давыденко была инвестиционная компания, мы ездили по России, покупали акции у населения. В 1994 году в Махачкале мы зашли в художественную галерею и купили работы местного художника Апанди Магомедова. Так было положено начало коллекции. Цель, которую мы перед собой поставили, — собрать коллекцию провинциальных художников реалистической школы. В начале девяностых при той нищете, которая царила вокруг, коллекционирование было никому не нужно и неинтересно. Вячеслав оказался провидцем — он посчитал, что в связи с тем, что направление соцреализма было только в Советском Союзе, в будущем оно будет востребованным, работы вырастут в цене. В то время это все выбрасывалось на помойку, никому не были нужны трудовые подвиги советского народа. Мы, конечно, не успели опередить нескольких иностранцев, которые приезжали в Ростов и вывозили работы местных художников камазами, платя за них копейки — сейчас на аукционах за рубежом они стоят десятки тысяч долларов.
Постепенно коллекция разрасталась, накопившийся опыт дал возможность приобретать более качественные работы. Решение открыть музей было принято, когда собрание насчитывало около 1000 работ. Сейчас оно расширилось до 2600 единиц хранения — это в основном живопись и графика, но есть скульптура и народные промыслы.
Когда существовала наша инвестиционная компания, мы ежемесячно выделяли бюджет на покупку работ. Но сейчас такой возможности нет, поэтому коллекция пополняется благодаря подаркам художников, чьи выставки мы организуем, совершенно бесплатно. Иногда художники просто приходят и говорят: мы хотим, чтобы в коллекции вашего музея были наши работы. Естественно, речь идет о работах музейного уровня.
N: — Вы когда-нибудь оценивали стоимость коллекции МСИИД?
Е.Л.: — Нет, и не хочу. Надеюсь никогда не будет такой ситуации, что нам придется рассматривать вопрос о продаже коллекции. Слишком много душевных сил было вложено в ее создание.
N: — Вслед за сложностями, которые переживала ваша инвесткомпания, переживал кризис и музей: в 2008 году ему пришлось сократить площади, в 2014-м он закрывался на год. С тех пор удалось найти новые источники финансирования?
Е.Л.: — Нет, мы с партнером продолжаем финансировать музей сами.
N: — В своем интервью N коллекционер живописи Александр Стрелецкий отмечал, что в Ростове по сравнению с Краснодаром очень мало галерей и арт-рынок совсем не развит. Вы с ним согласны? Как вы считаете, почему так сложилось?
Е.Л.: — Краснодар действительно более продвинутый в плане отношения к искусству город. Я не знаю, почему так сложилось. Может, потому, что властям нашего города искусство неинтересно? Мы были организаторами Биеннале современного искусства в 2010 году. Это был огромный проект, который проходил на 8 площадках. У мероприятия был минимальный бюджет. В Москве на это ушли бы десятки миллионов рублей. Министерство культуры области выделило 500 тыс. рублей на каталог. Остальные средства предоставили спонсоры, мои друзья. Биеннале получилось отличное, в нем приняло участие большое количество художников со всей России, о нем много писала федеральная пресса, оно привлекло внимание ростовчан и гостей города... Через два года, когда мы пришли в наше министерство культуры с предложением сделать биеннале в нашем городе регулярным, нам сказали: денег нет. Биеннале такого уровня придало бы нашему городу облик культурной столицы, но увы...
Накануне 100-летия революции в 2017 году задумали новый проект, тоже связанный с современным искусством, приготовили полную программу, смету. В министерстве культуры нам сказали: да, спасибо, мы с вами свяжемся. Никто не связался. А ведь очень хочется, чтобы в городе кипела культурная жизнь!
N: — По вашим ощущениям, хочет ли местный бизнес участвовать в организации мероприятий в сфере современного искусства, поддержке музея?
Е.Л.: — Материально? Нет. Меценатов я не вижу. Да, нам помогали представители бизнеса, но все это были мои друзья, которые помогали скорее не музею а мне лично. Так, чтобы кто-то с улицы пришел и сказал: вы делаете классное дело, это нужно для нашего города, давайте мы будем ежемесячно перечислять вам деньги, — такого не было ни разу.
Я недавно натолкнулась на проект Сбербанка «Вместе», в рамках которого банк рекомендует своим клиентам, желающим заниматься благотворительностью, проверенные им проекты. По моим наблюдениям, больше всего средств выделяется больным детям, потом животным, потом престарелым людям, искусство — на самом последнем месте.
N: — Как будто у нас в обществе недостаточно удовлетворены основные потребности, чтобы думать еще и о высоком?
Е.Л.: — Может быть. Но ведь речь идет о благотворительности состоятельных людей, о тех, кому не жалко потратить за вечер в ресторане 100-200 тыс. рублей.
N: — Какие задачи музей перед собой ставит сегодня?
Е.Л.: — Программа у нас расписана на два ближайших года. Мы хотим показывать интересные выставки, чтобы прививать художественный вкус нашим землякам. Но на крупные проекты, в том числе международные, средств не хватает. Где вы, ростовские Третьяковы и Гугенхаймы? Мы все еще надеемся, что вы появитесь!
