«В июне планируем приступить к строительству фабрики»
По словам гендиректора АО «Элис Фэшн Рус» Александра Еремеева, компания планирует построить в Ростове две фабрики.
В прошлом году темпы роста АО «Элис Фэшн Рус» стали меньше, но компания чувствовала себя лучше, чем многие конкуренты. Выручка превысила 3,3 млрд. Компания открыла более 30 новых магазинов, вышла на рынки стран СНГ и запустила линию мужской одежды.
N: — С какими итогами закончили 2018 год?
А.Е.: — Выручка без НДС составила 3,3 млрд рублей. В 2017 году — 3,109 млрд рублей, то есть мы выросли на 6%. В натуральном измерении продали через собственную и партнерскую сеть магазинов 1,79 млн штук изделий, что на 12% больше. Прибыль же получили такую же, как и годом ранее, может даже на 1–2% меньше.
N: — До этого темпы роста у вас были выше. Что случилось в прошлом году?
А.Е.: — Прошлый год был очень тяжелым. Была затяжная зима, поэтому демисезонную одежду мало покупали. Точно так же и осенью — было теплое лето и осень. Остатки скопились, их пришлось продавать со значительной скидкой и часть отправить в наши стоковые магазины. А летней одежды больше не купят, поскольку мы ограничены тем, что произвели заранее.
N: — Вы считаете причиной только погоду. А покупательная способность, на ваш взгляд, не снизилась?
А.Е.: — У нас маленькая ниша, много конкурентов. Если мы хорошо сработали, то отняли часть денег у конкурентов, если нет — то они отняли у нас. Основная масса участников рынка, насколько мне известно, чувствовала себя не очень хорошо. В нашей отрасли есть показатель like for like — отношение нынешнего периода к прошлому такому же периоду. Продажи в этом месяце, на этой неделе, по отношению к аналогичному периоду прошлого года. То есть только за счет инфляции рост должен был составить 4%. Однако в прошлом году у нас этот показатель составил 1%. А у многих операторов было и того меньше.
N: — Свои цены вы увеличили на 4%?
А.Е.: — Нет, поскольку мы все больше и больше используем китайские ткани, удается удерживать цену на том же уровне. Летняя коллекция даже получилась на 8% дешевле, чем год назад. Мы хорошо сработали с белорусским предприятием «Оршанский лен». У них недорогие ткани, поэтому и коллекция в целом стала дешевле.
N: — Сколько магазинов открыли за последний год и где?
А.Е.: — У нас появились франчайзинговые магазины в таких городах, как Киров, Комсомольск-на-Амуре, Кемерово, Стерлитамак, Армавир. У нас правило: если в городе открывается франчайзинговый магазин, мы со своей розницей туда не заходим. Есть и большие города, например Красноярск, Санкт-Петербург. Исключение составляет только Москва, там у нас есть партнер и наших 10 магазинов. В прошлом году открыли 4 партнерских магазина в Казахстане, теперь их стало 8. Впервые открыли магазины в Белоруссии, Крыму, Армении. Однако в Грузию как зашли, так и вышли.
Общая розничная сеть (собственные магазины и партнерские) на конец 2018 года составила 230 магазинов, прибавилось более 30 новых магазинов.
N: — В чем сложности работы с ближним зарубежьем?
А.Е.: — В том, что страна другая. Грузия очень сильно тяготеет к Европе, Америке. Хотя не думаю, что менталитет сильно мешает. Если с Арменией у нас таможенный союз, не надо оформлять таможенные декларации, хотя с транспортом есть проблемы, то с Грузией надо еще и оформлять декларации, сертификаты соответствия. С Белоруссией и Крымом все гораздо проще, но там не очень много живет людей.
N: — Раньше вы активно работали над снижением себестоимости. Этот процесс продолжается?
А.Е.: — Да, но он не бесконечный. Каждый новый процент дается все труднее и труднее. От того, насколько больше покупаем ткани, цена уже не сильно зависит. Мы уже используем программу для создания продукта. Она нацелена на то, чтобы в процессе создания коллекции, на что уходит примерно год, все было сделано вовремя.
Сейчас мы внедряем так называемый Shop floor (Устойчивое английское выражение, означающее «производственное помещение» или «производственный поток), аналог зарубежных программ, помогающих управлять производственным потоком. Мы создаем его сами. В потоке швей — 30 человек, у каждой свой планшет, на который приходит задание. Там написано, какие операции она должна сделать, сколько денег получит за это. Например, сделала 5 штук и отмечает это. Мастер участка на своем планшете видит, у кого заканчивается работа, а кто, напротив, зашивается, кого надо разгрузить. За счет такого управления потоком получается более равномерная нагрузка, отслеживается брак, ведется автоматическое начисление заработной платы. Пока мы это внедрили только на двух участках. После доработки программы внедрим на остальных.
N: — Увеличение объемов производства за последние два года обеспечила новая фабрика в Вольске Саратовской области?
А.Е.: — Мы открыли три потока в Вольске. Кроме того, мы открыли дополнительные потоки на фабриках в Новочеркасске и Любани. Я уже не говорю о том, что на каждой фабрике мы организовали учебные потоки по 15 рабочих мест.
N: — Фабрика в Вольске вышла на проектную мощность?
А.Е.: — Нет, в лучшем случае они загружены на 70% своей мощности. Не получилось выйти на лучшие показатели, поскольку руководство производством в погоне за прибылью и показателями пережало заработную плату. Мы начали терять квалифицированных работников. Я это поздно заметил. По всей группе компаний в сентябре 2018 года мы подняли зарплату на 15–18% и, может быть, еще поднимем. В Вольске, Любани и Новочеркасске благодаря этому решился вопрос с кадрами — мы набрали нужную численность, текучесть резко снизилась. В Ростове мы этого не достигли.
N: — Почему начали сотрудничать с фабриками Турции и Китая? Не успеваете все отшивать на своих?
А.Е.: — Нет. Это объясняется тем, что у них есть оборудование для спецопераций (обработка джинсов для получения потертостей, рваных джинсов и т. п.). Шить джинсы мы начали с осени прошлого года.
Не всю продукцию мы шьем сами, то, что мы не успеваем, изготавливаем в Белоруссии и России. С нами работают 15–20 фабрик, в основном это небольшие производства. Они отшивают 27% нашей продукции. Это много. Планируем увеличивать долю собственного производства.
N: — В прошлом году вам удалось выйти на рынки стран СНГ, теперь пойдете в дальние страны?
А.Е.: — Пока нет. У нас была одна из стратегий — пойти с женским ассортиментом в Китай, еще куда-нибудь. Но мы пошли другим путем — создали мужскую коллекцию. Будем доосваивать свой рынок.
N: — Конкуренция в сегментах рынка женской и мужской одежды отличается?
А.Е.: — На наш взгляд, в мужской — ниже. Хороших производителей там меньше. В целом на 4 женских магазина приходится 1 мужской.
N: — Проект планировки района Левенцовки, где планируете строить новую фабрику, уже закончили?
А.Е.: — Нет. Начиналось с того, что мы должны были сделать лишь корректировку существующего проекта планировки, чтобы поменять назначение отдельных участков. Реально мы уже сделали перепланировку этого квартала. Мы два раза подавали в Департамент архитектуры готовый проект, но они каждый раз предъявляли новые требования. Недавно отправили письмо мэру Виталию Кушнареву с просьбой о содействии. Извините, но сколько можно переделывать проект? Нам это стоило 570 тыс. рублей, да и срок реализации постановления подходит к концу.
Зато в июне планируем приступить к строительству фабрики на Северном, рядом с «МЕТРО», у которого мы купили 1 га земли за 40 млн рублей. Мы переделали проект фабрики в Вольске в соответствии местными особенностями, теперь он проходит экспертизу. Мы получили техусловия на коммуникации. Получилось дороже, чем в Саратовской области, ровно в 5 раз. Однако это почти центр микрорайона, рядом Суворовский. Рассчитываем построить фабрику на 120 человек площадью 4 тыс. кв. м. к концу 2020 года. Туда собираемся перенести трикотажное производство из центрального отделения, где машины стоят даже в подвале. Там же будет варка, вышивка, появится участок принтования. Оборудование будет стоить 110 млн рублей, строительная часть — 241 млн рублей.
N: — Участок в Левенцовке обойдется дешевле?
А.Е.: — В Левенцовке тоже гектар, но там почти через середину участка проходит газопровод. Это непростой участок, и все тянется безнадежно долго. Рассчитываем, что он нам обойдется дешевле, чем купленный у «МЕТРО», но не намного. Сначала с аукциона надо купить право аренды. Потом надо проектировать, получать техусловия, на что уходит год, еще полтора года потребует строительство. Все это время надо выплачивать арендную плату, а лишь после ввода в эксплуатацию объекта можно выкупить участок по рыночной цене, которая будет на тот момент. Поскольку в черте города мало предложений участков под промышленное строительство, приходится идти такими путями. Нам важно, чтобы работницы могли быстро добраться общественным транспортом до фабрики.
