«Ещё 4 года таких ограничений — и никакого экспорта зерна из России уже не будет»

В 2022 году предприятия холдинга «Урал-Дон» собрали рекордный урожай пшеницы, урожай свеклы был выше, чем в предыдущие годы, но прогноз по выручке и прибыли холдинга ниже, чем в предыдущем году, поскольку цены на основные культуры снижаются, а затраты растут. В этом же году «Урал-Дон» приобрел 3 кирпичных завода с совокупным объемом производства 100 млн штук кирпича в год. Сейчас завершается их модернизация. В компании ожидают, что спрос в целом на стройматериалы вырастет, когда закончится СВО.

N: — Какой объем урожая вы собрали в 2022 году?

А.Я.: — Пшеницы — 200 тыс. т, подсолнечника — 20 тыс. т, свеклы — 54 тыс. т. Это культуры, которые дают нам основную выручку. Результат по пшенице для нас рекордный. В 2021 году пшеницы было 160 тыс. т, подсолнечника — 20 тыс. т, свеклы — 42 тыс. т.

N: — С чем связан такой прирост пшеницы?

А.Я.: — Была хорошая мягкая зимовка, влаги много. И мы немного поменяли севооборот.

N: — Как складываются цены?

А.Я.: — В 2021 году мы продали пшеницу по 16,8 тыс. рублей за тонну, в 2022 году цена пшеницы — 13 тыс. рублей. Мы продаем за 13,8 тыс., потому что получаем премию за объем и качество.

В 2021 году мы продали подсолнечник по 50 тыс. рублей за тонну, сейчас цена — 25 тыс. рублей. Но мы понимаем, что цена достигнет 30-32 тыс. рублей, поэтому пока не продаем, ждем. Единственное, что выросло в цене параллельно с инфляцией, — это свекла. Почему? Там нет никаких пошлин, это чистый рынок. Прошла инфляция — и цена поднялась. Рентабельность у нас на свекле как была 24%, так и осталась.

N: — Как цены отражаются на рентабельности?

А.Я.: — Себестоимость 2022 года закладывалась в предыдущем году. То есть все затраты мы несли еще в 2021-м. Удобрения на 2022 год, например, покупали весной 2021 года. Поэтому у нас получилась неплохая себестоимость — около 8 тыс. рублей на тонну пшеницы, но это без НДС. Недавно наши хозяйства защитили производственно-финансовые планы на 2023 год. По этим планам себестоимость продукции выросла от 15% до 19% по всем культурам. А рынок-то упадет. Даже по 13 тыс. рублей за тонну мы не продадим в 2023 году. Потому что в мире перепроизводство, высокие переходящие запасы, и фьючерсы 2023 года на 25 долларов дешевле 2022 года. Что такое 25 долларов? Это вся наша рентабельность. Поясняю: у нас пшеница будет стоить 9,8 тыс. рублей за тонну без НДС на току хозяйства. С НДС — 11 тыс. рублей. Средняя дорога от наших хозяйств стоит 1150 руб. за тонну. Итого себестоимость нашей пшеницы с доставкой до Ростова — 12 150 рублей за тонну. Если сегодня цена 13 800 рублей и упадет на 25 долларов (примерно 1500 рублей. — N), то у нас получается... Ноль! Ну, может быть доллар вырастет — на этом сыграем. Но все равно маржа будет очень низкая.

N: — Что вы в такой ситуации планируете предпринимать?

А.Я.: — На 2023 год мы заложили технологию, предполагающую получение зерна более высокого качества. Мой прогноз такой: при перепроизводстве качество имеет большое значение, премия за него будет расти.

N: — Как текущая ситуация в политике и экономике отражается в целом на сельхозбизнесе?

А.Я.: — Почему-то считается, что меньше всего от политической ситуации пострадало сельское хозяйство. Да оно пострадало больше всех! В Минсельхозпроде России, может быть, только третьи замы знают, что такое колхоз. Все нам говорят: у вас же рентабельность по пшенице — 50%! Да, но это по правилам бухгалтерского учета (ПБУ), где все параметры заложены при условии экономики с нулевой инфляцией. Когда у нас сумасшедшая инфляция, эти правила не работают.

Приведу пример. По ПБУ мы начисляем амортизацию 13% в течение 8 лет, пока эксплуатируем технику. Эти средства идут на затраты, аккумулируются на предприятии, чтобы после списания техники купить новую. Каждый год мы списываем какое-то количество техники. 8 лет назад комбайн стоил 7,5 млн а теперь — 27 млн. Мы накопили 7,5 млн. Из-за инфляции средств, накопленных на амортизацию, не хватает, чтобы купить новый комбайн. Мы вынуждены брать средства из прибыли. Кроме того, каждый год, чтобы выполнить те же технологии, что и в прошлом году, мы должны вкладывать больше оборотных средств. А где эти средства взять? Из прибыли. И где тогда наша прибыль, из которой мы должны платить дивиденды? По ПБУ она есть. А в реальности — ее нет. Во всем мире никто не считает рентабельность продукта, считается рентабельность работы капитала. То есть размер прибыли на акцию. Сегодня у нас рентабельность капитала в сельском хозяйстве — 3%.

В 2022 году мы купили кирпичные заводы не потому, что нам деньги некуда девать, а потому что ищем точку приложения капитала, которая будет давать максимальный доход. Хотя понятно, что источник этих приобретений — прибыль сельхозбизнеса предыдущих годов. У нас несколько лет подряд было так, что каждый год издержки в старых ценах, а мировая цена уходит вверх, рентабельность капитала доходила до 17%. Это все было до введения государственных ограничений экспорта. В 2021 году пошлина в среднем по пшенице была 5,2 тыс. рублей с каждой тонны. Я считаю, что еще 4 года таких ограничений — и никакого экспорта зерна из России уже не будет. Может, мы не докатимся до того, что станем, как в советское время, закупать зерно в Канаде, но экспортировать точно не сможем.

N: — Что сегодня происходит с обеспечением оборудованием, техникой, удобрениями, семенами?

А.Я.: — Что нас настораживает — труднее закупить запчасти на импортные машины. Они не исчезли совсем, но выросли в цене в несколько раз. При этом если раньше вопрос с покупкой новой запчасти решался за полдня, то теперь срок — месяц. Месяц ждать мы не можем. Мы скосили пшеницу и должны за 10-15 дней обработать почву, иначе влага уйдет. А трактор сломался. Если вовремя не вспахали — урожай будущего года потерян. Конечно, мы, поднатужившись, решаем проблему, потому что у нас тракторов много. А фермеру, у которого в хозяйстве 1 трактор — ему конец. Второе: семена пропашных на 90% импортные. Это гибриды, которые в России делать не научились. Сейчас с их поставками есть сложности.

Но пропашные — ладно, еще один год мы проживем, мы закупили их на следующий год. А вот семян свеклы нет. Мы в 2022 году получили отличный урожай, но все семена были импортные. Они дорогие, но всегда давали хороший результат. По поводу российских семян такой уверенности нет. Если мы их засеем и получим меньший урожай, то можем уйти в зону убытка. Пока этот вопрос для нас остается открытым.

N: — Какую динамику выручки ожидаете в холдинге в 2022 году?

А.Я.: — Несмотря на то что урожай в этом году больше, мы получим меньше — и в объеме продаж, и прибыль снизится многократно.

N: — Каким количеством земли сегодня управляет холдинг «Урал-Дон»? Какая часть в собственности?

А.Я.: — У нас около 65 тыс. га, большая часть — в собственности. Моя задача — чтобы вся земля была в собственности. Ну хотя бы 60 тыс. га. Но покупать очень тяжело — покупаем 500-600 га в год.

N: — А покупку сельхозпредприятий не рассматриваете?

А.Я.: — Сегодня продавцы цену не сложат. Эти вложения не окупятся.

N: — Введение ФГИС «Зерно» как отразилось на работе? Видите ли вы в перспективе пользу от этой системы для крестьян?

А.Я.: — Для государства это, конечно, нужно, для крестьян — нет. У каждого хорошего хозяина уже есть своя внутренняя ФГИС «Зерно». У нас, например, про каждое поле есть данные с кучей параметров — какая урожайность, какое качество, что было внесено и т. д. По моим наблюдениям, создатели ФГИС «Зерно» очень сильно усложнили эту систему, не уверен, что они сами понимают, что и как будут анализировать. Например, нужно предоставить данные по каждому участку, зарегистрированному в Росреестре. У меня одно поле состоит из 24 паев. Каждый пай — это отдельный участок. Получается, я должен выдать по 24 участкам, сколько я внес чего, чем обработал. Ладно, когда я должен предоставить данные по одному полю — это легко. А зачем предоставлять данные по 24 участкам на этом поле?

N: — Вы уже упомянули покупку кирпичных заводов, расскажите, как проходила сделка.

А.Я.: — Продавцы — мои давние друзья. «Урал-Дон» несколько лет кредитовал эти предприятия. Понимая, что им сложно самим, они предложили нам купить контрольный пакет, чтобы опереться на наши возможности. На тот момент заводы работали с низкой рентабельностью, им требовалась модернизация. Стали разбираться в технологии, что можно улучшить. В конце концов приняли решение о покупке. Мы взяли их долги на себя. Вложили средства в модернизацию, она сейчас уже заканчивается. Я ожидаю что рентабельность капитала в этом бизнесе будет 10%.

N: — Какая модернизация потребовалась?

А.Я.: — Мы устанавливаем на всех заводах собственную электрогенерацию, то есть электричество нам будет обходиться дешевле. Еще в прошлом году закупили газопоршневые установки, поэтому успели их получить из-за рубежа. Будем выпускать кирпич с фаской — он выглядит эффектнее и стоит дороже, а рост затрат при этом небольшой. Улучшаем технологию, чтобы увеличить производство со 100 млн до 120 млн кирпича в год на том же оборудовании при тех же накладных расходах.

Меняем экономику предприятий. Кирпич — товар сезонный, его покупают с весны, и до тех пор, пока идет стройка. Строители каждый год пытаются закупить его осенью с большим дисконтом, понимая, что заводы затоварены и им не хватает оборотных средств. И действительно, раньше заводы сбрасывали 20% и продавали себе в убыток, чтоб только не останавливаться. Мы отказались от продаж с дисконтом — сейчас заводы работают на полную мощность, кладут кирпич на склад и ничего не продают. Продажи начнутся с началом сезона.

N: — Почему вы уверены, что дополнительный объем кирпича, который вы произведете, найдет свой спрос?

А.Я.: — Найдет. Я думаю, спрос в целом на стройматериалы вырастет, когда закончится СВО. Объемы строительства предстоят большие, при этом заводы стройматериалов, которые работали на соседних территориях, разрушены.

N: — Некоторое время назад в Ростове проходила конференция, где строители обсуждали ситуацию на рынке, в том числе было сказано, что цены на стройматериалы как поднялись в начале года, так и не снизились, потому что высок спрос в ДНР и ЛНР. Вы согласны с этой оценкой? Что сейчас происходит со спросом на стройматериалы?

А.Я.: — Наши наблюдения это не подтверждают. В 2022 году из 100 млн штук кирпича мы всего 1,2 млн отправили в ДНР и ЛНР. Люди не видят смысла строить, пока СВО не закончилась.

N: — Что происходило с ценами на кирпич?

А.Я.: — В 2022 году цены на хорошие марки кирпича выросли на 10%. На забутовочный осталась прошлогодней. Мы выпускаем хорошие марки. Но затраты тоже выросли. Как я уже сказал, мы работаем над их снижением.

N: — Часть сырья для кирпичных заводов поставлялась из Украины, как сейчас решается этот вопрос?

А.Я.: — Да, все цветные присадки для наших заводов были украинскими. Когда началась СВО, поставки прекратились. Производства присадок находятся на территориях, которые вошли в состав России, но сейчас они, конечно, не работают. Потребуется время для их восстановления. Сейчас мы получаем это сырье из Грузии.

ТАКЖЕ ПО ТЕМЕ

Сельхозпродукция

Донские сельхозпроизводители показали рост и скупили технику

Несмотря на ряд негативных факторов, среди которых подорожание минеральных удобрений и ужесточение экспортных пошлин на зерно, аграрии Ростовской области в нынешнем году увеличили выручку. На фоне повышения доходов хозяйства активно обновляли парки своей техники, в том числе используя лизинг и меры господдержки. На рынке сельхозмашин даже сложился дефицит, вызванный ростом спроса не нее.

Сделки

Аграрий покупает три крупнейших кирпичных завода в области

Холдинг «Урал-Дон», управляющий более 60 тыс. га пашни в Ростовской области, заходит на строительный рынок. Компания приобретает кирпичные заводы «Комстрой», «Гуковский кирпич» и «Донской кирпич». Их совокупная выручка за 2021 год — 0,8 млрд руб.