«2017 год для нас рекордный»
По словам генерального директора ООО «Новое содружество» («НС») и одного из основных акционеров промышленного союза Дмитрия Удраса, за последние 17 лет группа компаний «Ростсельмаш» (входит в состав «НС») впервые выпустила такое количество комбайнов и тракторов — 6000 единиц. Выверенный баланс «цена — эффективность», самобытная инженерная школа, диверсификация производства — основные драйверы роста, считает Дмитрий Удрас.
В 2017 году рост группы компаний «Ростсельмаш» составил 20% в натуральном выражении. Помимо перечисленных выше факторов положительно повлияло на динамику продаж отечественной сельхозтехники в России и ослабление рубля. В минувшем году «РСМ» открыл представительство и логистический комплекс в Германии (всего в странах Европы их теперь три). Увеличение объемов экспорта в страны Европы — одно из важных направлений развития группы компаний. Параллельно идет работа над выпуском нового поколения машин, которые, с одной стороны, будут сложнее и умнее, с другой — позволят снизить требования к квалификации оператора.
N: — Вы несколько лет подряд наращиваете продажи и объемы выпуска техники. По данным сайта «РСМ», в 2017 году предприятие достигло исторического максимума по выпуску техники. Какие причины способствуют этому? Оцените их по значимости.
Д.У.: — В 2017 году ГК «РСМ» выпустила более 6 тыс. комбайнов и тракторов. С 2000 года (год, когда «Новое Содружество» стало стратегическим инвестором «РСМ». — N) мы не выпускали столько самоходных агромашин, так что для нас это рекордный год. Советское время не берем в расчет — там были периоды, когда выпускалось и 80 тыс. комбайнов в год.
Главное конкурентное преимущество техники «Ростсельмаш» (и это верно для всех рынков) — выверенный баланс в соотношении «цена — эффективность». Наши машины имеют наилучшую производительность среди аналогичных по характеристикам, зачастую имея более низкую стоимость. Кроме того, на мировом рынке «РСM» конкурирует благодаря сильной самобытной инженерной школе, за счет расширения и модернизации модельного ряда с учетом мировых тенденций.
Многие конструктивные решения считаются лучшими в своем роде. Яркий пример — роторное молотильно-сепарирующее устройство с вращающейся декой Advanced Rotor System (абсолютный мировой патент) комбайна TORUM или решения в составе комбайнов модели RSM-161, вобравшей в себя 22 патента.
Например, если брать упомянутую систему ARS, на обычных роторных комбайнах дека статична — вращается только ротор. Если же дека вращается (в противоход ротору), то у нас 3 точки обмолота за один оборот ротора вместо одной, т. е. за один цикл выполняем 3 полезных действия вместо одного, плюс вращение деки способствует ее самоочистке, такая система никогда не получит забивание, масса всегда будет идти ровно, без пробок. В итоге получаем более эффективное (с лучшим КПД) устройство при прочих равных. Таких примеров десятки. Это наша школа, и она уникальна.
Стратегически важной для экономики компании считаю диверсификацию производства, которую мы ведем более 10 лет. Это и расширение портфеля, и распределение производственных процессов по разным обособленным подразделениям.
Немаловажным фактором успеха для компании является активная политика продвижения. В минувшем году совместно с дилерами компания провела и приняла участие более чем в 300 маркетинговых мероприятиях.
N: — Каковы итоги работы «РСM» в 2017 году? Как выросли объемы производства? Как выросла выручка?
Д.У.: — Всего рост составил около 20% в натуральном выражении. В минувшем году мы вывели на рынок несколько новых продуктов. Продолжили развитие своей партнерской сети, открыв для себя 3 новых страновых рынка. В Германии появились полноценное представительство и логистический комплекс.
N: — О логистическом комплексе можно подробнее?
Д.У.: — Один из наших глобальных стандартов обслуживания — доставка запчастей в поле в течение 24 часов. Для этого у нас уже есть один распределительный центр в Венгрии, один — в Прибалтике, и еще один сделали в Германии, он обеспечивает запчастями эту страну и ближайшие территории. Это достаточно большие хабы. Они действуют помимо дилерских складов. Пока в Европе продажи находятся в фазе развития, измеряются сотнями машин, для нас открытие логистического комплекса — это закладка на ближайшее будущее. В целом экспорт, если брать не только страны Евросоюза, уже исчисляется в тысячах машин.
N: — В 2016 году вы планировали увеличить объемы экспорта с 25% примерно на 10–15 п.п., удалось ли это?
Д.У.: — Мы продолжаем идти к этой цели — максимально увеличить долю экспортных продаж.
Сегодня основной зарубежный рынок для нашего роста — Европа. Перспективные для нас страновые рынки — Чехия, Швейцария, Австрия, Бельгия. При этом сельхозбизнес в Европе только в этом году начал выходить из стагнации, там несколько лет продолжался ощутимый спад. Когда мы несколько лет назад планировали рост экспорта, то рассчитывали на более благоприятную обстановку, хотя и предусматривали пессимистичный сценарий. Ситуация на аграрном рынке заметно влияет на продажи такой специфичной (являющейся средством производства) и дорогой техники, как комбайны: эту покупку в сложные времена аграрии откладывают.
Рынок Европы, с одной стороны, высококонкурентный. С другой — в отличие от России, где хозяйство с 10 тыс. га земли не считается крупным, в Германии найти хозяйство с площадями более 5 тыс. га практически невозможно. Там очень много потребителей, и отвоевать определенную долю рынка вполне реально. В странах Европы мы отмечаем постепенное изменение условий уборки. Мягкий европейский климат в последние несколько лет меняется, предъявляя новые требования и к агросрокам, и к техническим возможностям сельхозмашин — работать без потери эффективности на сложных фонах. Последнее — «родовая» черта комбайнов «Ростсельмаш», которые всегда создавались для разнообразных и непредсказуемых погодных условий России, для работы на полях практически любой сложности, поэтому сегодня компания воспринимается зарубежными партнерами как поставщик действительно универсальных решений.
В 2017 году техника «Ростсельмаш» поставлялась более чем в тридцать стран мира. Среди стран с наибольшим объемом экспорта — США, Казахстан, страны Европы. Сейчас, например, «РСM» активно осваивает рынки стран Африки и Азии.
N: — В прошлом году программа поддержки Минсельхоза была приостановлена из-за нехватки средств. Это отразилось на продажах «РСM»?
Д.У.: — Государственная поддержка сельхозтоваропроизводителей через действие программы «1432», которая позволяет аграриям закупать отечественную технику с 15–20-процентной скидкой, в последние годы стала самым мощным инструментом технической модернизации села. Естественно, ее объемы влияют на финансовое благополучие аграриев. Что касается влияния на нашу деятельность — можно сказать, что мы готовы ко всему. За многие годы мы привыкли к этим нюансам относиться философски. В целом мы всегда нацелены на развитие, как бы там ни было.
Мы готовы применять собственные инструменты поддержки продаж техники. В нашей компании разработан целый комплекс финансовых инструментов «Ростсельмаш Финанс». В рамках него заключены соглашения с крупнейшими банками и лизинговыми компаниями, что позволяет клиентам приобретать технику на максимально выгодных условиях. Мы практически избавили их от бумажной волокиты, взяв оформление документов на себя. Помимо сотрудничества с ключевыми игроками финансового рынка мы предлагаем сельхозтоваропроизводителям собственные программы, в т. ч. «Модернизация», «Пробная эксплуатация», различные пакетные предложения.
N: — А как экспортер вы получаете гос¬поддержку, довольны ею?
Д.У.: — В России действует ЭКСАР, помощь от них есть, но мы считаем, что поддержка должна быть более агрессивной. Все-таки ЭКСАР рассматривает себя как коммерческую страховую компанию, а в нашем понимании это скорее мог бы быть государственный инструмент для поддержки экспорта, и для него должно быть нормой работать без прибыли, по номиналу. Мы имеем возможность сравнивать: наши предприятия в Канаде получают поддержку канадского экспортного агентства ADC. Оно гораздо более дружелюбно к экспортеру, если сопоставить условия.
Еще в РФ государство компенсирует транспортные расходы во время экспорта, начало оказывать некоторую поддержку в продвижении продукции... В целом у нас поддержка экспорта пока в начальном состоянии, если сравнивать с общеизвестными практиками. Хотя, если сравнивать с тем, что было 5 лет назад, можно сказать, что государство осознало, что машиностроительный экспорт — это важно.
N: — Отражаются ли на деятельности «РСM» санкции, применяемые в отношении России, каким образом?
Д.У.: — Напрямую санкции на нас не повлияли. Но отразились на рынке сельхозтехники: объемы продаж импортной техники в России изменились. Большинство аграриев не покупает импортную технику из рациональных соображений, им нужны рентабельность и прибыль. Если рубль слабеет — импортная техника становится дороже, что снижает ее привлекательность и доступность.
Курсы валют не следствие политики импортозамещения, а вот введение утилизирующего сбора, программ субсидирования — их можно с оговоркой считать инструментами политики импортозамещения. Если глобальная макроэкономическая и политическая ситуация будет сохранять текущий статус-кво, то перспективы мы оцениваем позитивно — как в сельхозтоваропроизводстве, так и в агромашиностроении.
N: — В этом году какие направления усиления конкурентоспособности на внутреннем и внешних рынках для вас самые актуальные?
Д.У.: — Конечно же, мы планируем нарастить свое давление на внешних рынках. Мы намерены добавить в ареал своей сети еще не менее двух новых страновых рынков, это один из постулатов принятой нами стратегии. Планируем внедрить ряд более совершенных практик в работе своей партнерской сети, которые должны положительно сказаться на эффективности производства для нас и аграриев. Речь идет как о новых методиках обучения персонала, так и о более детализированной адаптации всего, что относится к сопровождению техники. Допустим, бортовая система в машине ранее «говорила» на 3 языках, в плане работ есть ее обновление с расширением банка сообщений до 22 языков — это только часть целого комплекса запланированных мероприятий.
Мы также будем осуществлять все запланированные перспективные разработки по модельному ряду. Ожидаем положительного развития госпрограмм поддержки сектора, которые уже показали свою эффективность — как в вопросах стимулирования модернизации машинно-тракторного парка СХТП России, так и по развитию экспортной деятельности.
N: — Каковы сегодня основные статьи инвестпрограммы группы компаний? Появились ли в ней новые пункты в этом году?
Д.У.: — Мы уже анонсировали создание центрального окрасочного комплекса, который заменит существующие линии. В нем будут заложены все новации, имеющиеся в мире. В частности, электрофорез на 100% будет заменен катафорезом, грунтовка будет проходить методом окунания, после чего на внешние узлы и детали, которые должны иметь высокий уровень блеска, будут наноситься лакокрасочный материал и порошковые компоненты. Также комплекс будет оснащен современной MES-системой. В результате мы получим высокий уровень технологии окрашивания, отвечающий наиболее жестким мировым стандартам, действующим в наиболее требовательной к качеству покраски индустрии — автомобилестроении. Закончить строительство комплекса планируем в 2020 году. По своему финансированию это самый масштабный проект компании за текущий период ее деятельности. В целом компания ежегодно инвестирует сотни миллионов рублей в производственные мощности и технологии.
N: — Прежде вы говорили, что много внимания «РСM» уделяет электронным системам. Хотелось бы развернуть эту тему: вы развиваете собственное производство или речь идет о партнерстве с другими компаниями? Оцените готовность отечественных производителей выпускать конкурентоспособные электронные системы.
Д.У.: — Вы, наверное, слышали о проекте комбайна-беспилотника. Мы работаем и в этом направлении. Правда, это дальняя перспектива, сейчас она не самая актуальная.
Ближайшее будущее — чтобы в комбайн можно было отрядить, условно говоря, студента. Раньше было в порядке вещей, что комбайнер мог сам починить или настроить комбайн. Сейчас комбайнеры туда уже и лезть опасаются. Настройки современной машины требуют высокого уровня квалификации. При этом хороших специалистов на селе все меньше, люди из села уезжают — это реальность. Уборка — сезонный процесс, часто на нее набираются вахтовики. Человек, который не обладает необходимыми навыками, может не выдать нужную производительность, может вывести технику из строя, совершив ошибки при ее использовании.
У аграриев есть потребность — чтобы машина подсказывала оператору, на какие кнопки нажимать и куда ехать. Плюс предполагается связь с квалифицированным человеком, который находится… да пусть даже в Москве и может подсказать верные шаги в удаленном режиме. То есть сейчас актуально повышать сложность комбайна, при этом снизив требования к квалификации оператора, сиречь механизатора. Мы работаем над тем, чтобы все наши комбайны были такими.
Например, создаваемая машина помимо автовождения будет оснащена авторегулированием скорости движения, картографированием урожайности, автовыгрузкой зерна, дистанционным мониторингом, оптимизацией технологического процесса и другими электронными системами.
Работу мы ведем как самостоятельно, так и в кооперации со смежниками. Российские компании, безусловно, готовы выпускать актуальные продукты в этой категории, они уже не первый год это делают на самом деле. Кто следит за нашими разработками — знает названия этих компаний-партнеров.
N: — Каковы будут на ближайшие годы основные двигатели роста объема производства и продаж техники «Ростсельмаш»? Можно ли ожидать такого же активного прироста продаж, как в последние годы?
Д.У.: — Основа роста — вывод новых моделей, экспансия торгово-сервисной сети, улучшение внутренних процессов. Если рассмотреть первый драйвер роста: в этом году компания начинает промышленное производство новых комбайнов серии NOVA, а также продолжит и создание машин разных классов производительности (от 3-го до 9-го) на основе новой глобальной комбайновой платформы, и разработку высокоэффективных адаптеров и другого оборудования для сельхозпроизводства.
N: — Вы открываете агроклассы в университетах, в том числе в Болгарии в этом году открыли. Какие задачи ставите перед этими классами?
Д.У.: — Только при взаимодействии теоретической подготовки в учебном заведении и практической — при поддержке работодателей — можно говорить о целенаправленном и системном развитии кадрового потенциала АПК. «Ростсельмаш» уже несколько лет сотрудничает с крупнейшими аграрными вузами и сузами во множестве стран — от Казахстана и Узбекистана до Словакии, Латвии, Украины, по всем регионам нашего присутствия. Это — «длинный» проект. Мы помогаем обучать студентов работе на современной технике. Открытие новых и современных аудиторий для обучения студентов, оснащенных по последнему слову техники, с использованием мультимедийного оборудования выгодно как для компании, так и для учебных заведений. Ведь для студентов важно понимание тех процессов, которые сейчас происходят в современном сельском хозяйстве.
Вузы же, в свою очередь, заинтересованы в привлечении студентов именно к себе, между ними тоже есть конкуренция, причем не обязательно в рамках одной учебной специализации. Тут уже вступает в дело репутация вуза. Наш проект помогает эту репутацию укрепить.
