«Я уверена, мы отобьемся»

В июне Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа отменил решение апелляционной инстанции и удовлетворил иск смоленского производителя хлебцев «Елизавета» к «Молодцу». Истец убедил суд, что три этикетки вафельных хлебцев ответчика схожи до степени смешения с его собственными, и требовал запретить их распространение, изъять товар из оборота и выплатить «Елизавете» более 172 млн рублей. Это двукратная стоимость продукции «Молодца», произведенной за весь спорный период. Решающими аргументами для суда первой инстанции и кассации стали более ранний патент на этикетки (2008 год), судебная экспертиза и заключение Роспатента, в мае 2012 года принявшего сторону «Елизаветы» и отменившего регистрацию товарных знаков на упаковки «Молодца». По мнению совладельца ростовской компании Екатерины Дубовой, «Елизавета» использует патентный спор, чтобы избавиться от конкурента. N: — Каков дальнейший план ваших действий? Действительно ли решение в пользу «Елизаветы» приведет компанию к банк­ротству?

Е.Д.: — Мы будем оспаривать это решение в Высшем арбитражном суде. Практика последнего времени показывает, что ВАС к таким случаям старается не подходить формально. Кроме того, мы подали жалобу в Рос­патент с требованием снять охрану с товарных знаков «Елизаветы» (этикетки), в которых большую часть занимает натуралистическое изображение хлебцев. Мы настаиваем на том, что натуралистический бутерброд не может быть предметом охраны. Роспатент примет решение по нашей жалобе примерно через 1,5 месяца. Если охрану снимут, то не останется и предмета судебного разбирательства. Основной аргумент «Елизаветы» заключается в том, что потребители путают их изображение двух хлебцев на этикетке с нашим. Выводы судебной экспертизы также в первую очередь основаны на сходстве изображений двух ломтиков хлебцев. Я уверена, мы отобьемся. Решение суда о выплате компании «Елизавета» 172 млн рублей уже вступило в силу. Мы как законопослушные граждане будем это решение исполнять, в настоящий момент мы направили ходатайство о рассрочке платежа на срок до двух лет, так как единовременную выплату такой суммы мы считаем неразум­ной для продолжения работы бюджетообразующего предприятия района, коим мы являемся.

N: — В чем, на ваш взгляд, основные причины сложившейся ситуации?

Е.Д.: — С оспариваемыми этикетками мы выставлялись на «Прод­экспо» в 2008 году. «Елизавета» тоже там была и выходила с совершенно другим продуктом и упаковкой. Через некоторое время мы зарегистрировали свои новые упаковки в Роспатенте, но конкурент как-то исхитрился сфотографировать наш бутерброд и зарегистрировать с ним свою упаковку раньше нас. Их упаковка с нашим бутербродом в широкую продажу (а насколько я знаю, в принципе в продажу) не поступала. Потом они подождали 2 года и выставили иск. Сейчас понятно, что даже на выставку рискованно было выходить без патента на упаковку. Но тогда это было трудно предугадать, мы лидеры рынка, непонятно, зачем нам подражать кому-то. Обычно происходит наоборот. Конкуренты просто воспользовались случаем и юридической лазейкой. Сумма иска — упущенная выгода — увеличилась в ходе судебных заседаний с 5 до 172 млн рублей. Дело в том, что ст. 1515 Гражданского кодекса позволяет пострадавшему от незаконного использования его интеллектуальных прав выбрать из двух санкций: одна — это взыскать сумму в точном размере от 10 тыс. до 5 млн рублей, другая — потребовать двукратный размер стоимости продукции, произведенной нарушителем за весь спорный период. Наша ошибка была и в том, что в первой инстанции мы не уделили должного внимания процессу, требования казались нам абсурдными: непонятно было, что с чем вообще сравнивают. Юристы нам тоже говорили, что все отлично, проб­лем нет.

N: — Почему Роспатент встал на сторону «Елизаветы» и отменил охрану ваших товарных знаков, признав смешение?

Е.Д.: — Если Роспатент признает, что товарные знаки сходны до степени смешения, почему он их регистрировал? Нам советуют выставить иск Роспатенту, мы так и поступим, когда разберемся с текущей судебной тяжбой.

N: — Готовы ли вы уничтожить упаковку и изъять из обращения продукт?

Е.Д.: — Месяца 2–3 уже нет в обращении этой упаковки. Во-первых, подошел срок ребрендинга. Во-вто­рых, если сначала нам казались странными требования, мы думали, что так не бывает, то после первого решения суда решили все-таки видоизменить упаковку, чтобы исключить какие-либо домыслы. Теперь вместо двух хлебцев на упаковке их четыре, они находятся не в центре этикетки, а сбоку, фрукты изображены крупнее, цветовая палитра осталась в целом та же. Несмотря на судебную тяжбу, мы все-таки решили выпустить в середине июля запланированную новую линейку — цельнозерновые хлебцы со вкусом ржаного хлеба. Подобного продукта на рынке нет, это наша разработка, наша рецептура. Возлагаем на нее большие надежды. До прилавков она дойдет через месяц-полтора. Нового оборудования не потребовалось, больших инвестиций в нее нет. Но, по ощущениям, вкладываем примерно столько же сил и энергии, как в самые первые продукты. Я вообще убеждена: насколько ты вдохнешь в какое-либо дело энергию, настолько оно и пойдет.

N: — В 2009 году вы расширяли ассортимент за счет печенья, мюсли, сейчас отказались от этой идеи?

Е.Д.: — Да. Тогда мы выбирали, что лучше: развиваться узкоспециализированно или попробовать охватить широкий ассортимент на рынке здорового питания. Мы около года выпускали мюсли, печенье, безглютеновые сушки, но это был, скорее, пробный шар, мы даже не закупали на тот момент оборудование, размещали заказы на стороне. Мы понимали, что можно провести серьезные маркетинговые исследования, но по факту все будет по-другому. В определенный момент пришли к мысли, что делать хорошо можно только что-то одно, и сосредоточились на хлебцах. При этом мы решили не концентрироваться на рынке здорового питания, а выходить на массового покупателя, но давать ему здоровый продукт. Многие едят хлебцы не из соображений здоровья, а потому что они хранятся долго, это удобно. А мы, получается, потихонечку подсовываем им пользу. (Смеется.)

N: — В 2010 году вы вложили 38 млн рублей в линейку диетичес­ких хлебцев для людей с непереносимостью пшеничного белка. По сравнению с другими вашими продуктами эти хлебцы были дороже — что с ними стало, удалось ли обеспечить эту линейку спросом?

Е.Д.: — Главное — что эти хлебцы были безглютеновые и подходили аллергикам и людям, больным целиакией (непереносимость глютена. — N). Более того, в отличие от остальных они были вкусовые. Продукт был достаточно дорогой по сравнению с другими линейками (около 30 руб. — N), но мы рассчитывали на целевую аудиторию. Однако процент этих людей оказался достаточно маленьким. Поэтому просущест­вовала линейка около 1,5 года. После этого мы прекратили ее выпуск, но идею производства вкусовых хлебцев сохранили, и на полках магазинов появились «Пикантэ по-фран­цузски» и «Пи­кантэ по-итальянски». И эта продукция имеет высокий спрос сейчас.

N: — Насыщен ли рынок в России, в чем ваши конкурентные преимущества перед остальными производителями?

Е.Д.: — Сегодня рынок насыщен. По количеству игроков — больше российских, это во многом локальный бизнес: часть предприятий работает на город, область. Федеральные игроки — мы, «Доктор Кернер», Finn Crisp и «Елизавета». Мы, по сути, вырастили этот рынок. 12 лет назад, когда все начиналось, не до конца было понятно, что это вообще за продукт. Мы ежегодно разрабатываем новые линии, внимательно следим за потребностями рынка, стараемся максимально улучшать все: от самого продукта и оборудования до системы управления компанией. Можно сказать, что внутренний рынок перестал расти. И в этой ситуации, на наш взгляд, «Елизавета» выбрала путь развития за счет конкурента.

N: — Как складываются отношения с сетями?

Е.Д.: — В сети и сегодня трудно пробиться. Хотя спонтанная узнаваемость нашей марки, как выяснилось из маркетингового исследования для суда, очень высокая. Войти в сети с новым брендом крайне сложно. До смешного доходило: недавно выпустили новый продукт, думали дистанцироваться от нашей марки. Он замечательный, и большой потенциал был, но все нам говорили: «Ну напишите, что это “Хлебцы-Мо­лодцы”».

Сейчас трудности во взаимодействии с сетями в основном финансовые. Входные билеты в сети иногда доходят до такого, что мы понимаем: нам это просто неинтересно. Около двух лет назад вышли из «АШАНА», хотя сегодня наша продукция все равно туда попадает через дистрибьюторов. Там была проблема ценовой политики: в среднем по рынку наценка на наш продукт — 40%, в «АШАНЕ» — 7%. При этом все требуют одинаковых цен, в случае с «АШАНОМ» это уже не совсем бизнес получался. Конечно, объемы были достаточно большими, но выход оттуда для нас не стал катастрофой. Потом мы успешно перераспределили объем. Беседовала