Чужой протест

«Марш миллионов», состоявшийся 15 сентября, в сравнении с прошлогодними митингами протеста собрал заметно меньше народа, который к тому же разошелся по домам быстрее, чем в холодном декабре. Прокремлевские комментаторы полны сарказма и полагают, что «протест выдыхается». Недовольные, напротив, уверены, что «осенние протесты еще не вошли в силу». Дело, разумеется, не в арифметике столичного протеста: в конце концов, 50 тысяч в Москве вместо ожидавшихся 100 — тоже много. Но то, как выглядел «Марш миллионов» в провинции — к примеру, в Ростове, — действительно убеждает в спаде оппозиционных настроений в масштабе страны.

В декабре 2011 года в миллионном Ростове митинг «За честные выборы», который на самом деле был встречей депутата от КПРФ Владимира Бессонова с избирателями и к которому коммунисты великодушно позволили примкнуть остальным недовольным, собрал в общей сложности тысячи полторы. Для политически индифферентного Ростова цифра внушительная. Годом ранее «Русский марш», прошедший после убийства студента Максима Сычева его кавказским однокурсником, собрал народа примерно в два раза больше. Декабрьский митинг на Театральной площади состоялся с нескрываемой оглядкой на Москву, призывавшую активистов «выйти и заявить о своем несогласии с подтасовками на думских выборах».

От белоленточников, которых я наблюдал на этом митинге, осталось двоякое впечатление. С одной стороны, они выглядели растерянными на краснознаменном митинге, где их взгляды — взгляды умеренной, далекой от коммунистического радикализма и революционных требований публики — не представлял практически ни один оратор. С другой стороны, многие все-таки были настроены оптимистично относительно перспектив протестного движения в регионе и высказывались в том смысле, что «это только начало».

Прошло совсем немного времени, и из обывателей, выходивших на Театральную площадь, на «Марш миллионов» в Ростове не вышел никто. Официальная версия ростовских оппозиционеров, объясняющая то, почему не было марша: мэрия Ростова дважды отказала заявителям митинга и шествия и предложила пересмотреть время проведения акций, и оргкомитет принял решение провести на центральных улицах города серию одиночных пикетов.

В итоге полицейские задержали четверых, в том числе случайного прохожего 74 лет Анатолия Закурдаева, которого полицейский попросил подержать плакат пикетчицы Елены Белан, чтобы та могла расписаться под предупреждением о недопустимости нарушения закона. По словам Елены Белан, как только прохожий подошел и принял у нее плакат, полицейские их сфотографировали и сообщили, что, поскольку их двое, это уже не разрешенный законом одиночный пикет, а митинг. Дело Анатолия Закурдаева уже рассмотрено, ему присужден штраф в размере 20 тысяч рублей, дела остальных задержанных начнут рассматривать на этой неделе.

И это, собственно, все. Весь «Марш миллионов» по-ростовски.

Полагаю, нестоличная Россия, потянувшаяся было к протестному движению на волне возмущения подтасовками на последних думских выборах, отказывается от дальнейшего в нем участия неспроста.

Об отсутствии у «внесистемной» оппозиции развернутой программы действий и политической программы не отписался только ленивый. Разумеется, это не поднимает рейтинг оппозиционеров.

На мой взгляд, существенной причиной снижения протестной активности в провинции стало то, как развивался протест после многолюдных декабрьских митингов. «Креативный класс» наглядно продемонстрировал обывателю, насколько тот неуместен в его разборках с путинской властью.

Уверен, крайне неосмотрительной и провальной для экспансии оппозиционных настроений в обществе была безоглядная поддержка большинством оппозиционеров акции Pussy Riot. Отвязная панк-троица стала иконой оппозиционного движения, что, вне всякого сомнения, оттолкнуло от протеста миллионы тех, кто отказался распознать в этих танцах нечто большее, чем глупость и хамство.

Протест чем дальше, тем определеннее превращается в способ жизни не по лжи для «креативного класса» и примкнувших к нему представителей субкультур.

По непонятным причинам геи и лесбиянки ходят на оппозиционные митинги под собственными знаменами. Целующиеся дяденьки в рядах оппозиционных колонн отсекают еще одну порцию потенциальных участников протестных маршей и гуляний.

С декабря прошлого года, когда по всей стране — впервые в жизни — на митинги выходили тысячи людей, далеких от политики, протест успел превратиться в тусовку столичного авангарда. Авангард, похоже, ничуть не заинтересован во всероссийской массовости процесса. А провинция разглядела в нем столько чрезмерного и неприемлемого, что решила не влезать в чужую драку.

Денис Гуцко, писатель, лауреат премии «Русский Букер»