Беженцам из Украины не хватает бутилированной воды, интернета и… статуса беженцев
С активизацией антитеррористической операции (АТО) в Донецкой и Луганской областях Украины на территорию донского региона продолжают прибывать люди, ищущие убежища от войны. По данным областных властей, число вынужденных переселенцев к середине прошлой недели достигло 4 тысяч человек. В основном это женщины с детьми, для временного размещения которых оборудовано несколько центров. Самый крупный из них — дом отдыха «Дмитриадовский», где сейчас живут полтысячи человек.
Этот дом отдыха находится на берегу Таганрогского залива в одноименном селе Неклиновского района, в четверти часа езды на запад от Таганрога. По словам начальника лагеря Юлии Золотько, в этом году «Дмитриадовский» планировалось поставить на капитальный ремонт. Но тут начался военный конфликт, увеличился поток людей, спасающихся на территории России от стрельбы, у которых не оказалось родственников или знакомых в РФ. В «Дмитриадовском» в спешном порядке провели необходимый ремонт, и он стал основным пунктом размещения беженцев. К 10 июня, как сообщила Юлия Золотько, тут находилось около 500 человек, из которых 260 — дети в возрасте от полугода и старше.
Опасный выбор
Большинство находящихся сейчас в «Дмитриадовском» украинцев планируют возвратиться обратно, как только ситуация на родине вернется в мирное русло. На такое развитие событий надеется молодая женщина, представившаяся Оксаной. Она привезла с собой двоих собственных детей (мальчика 4 лет и девочку 7 лет) и двоих маленьких племянников. Из-за детей, говорит, и уехала:
— Мы живем на северной окраине Славянска. Еще два дома — и начинается кладбище, все вокруг просматривается. Когда начали воевать, снайперы из ДНР стреляли прямо из-под нашего забора. Выходит, наш дом может оказаться одним из первых под ударом украинской армии.
Согласившись беседовать при включенном диктофоне, она наотрез отказалась фотографироваться: на прошедшем 11 мая референдуме она голосовала за отделение ДНР от Киева. «Мы не хотим в Европу, потому что, если Киев заключит союз с Европой, граница с Россией будет закрыта, а у многих дончан здесь родственники». Она опасается, что в случае взятия Славянска украинской армией СБУ вычислит ее по спискам избирателей и арестует.
Оксана родилась в Славянске, там остались родители, свой дом. Но когда бои усилились, решилась на отъезд:
— Я работаю продавцом в ларьке. Начальнице позвонили из администрации города, искали тех, кто был согласен уехать из города. Затем я пошла в офис компартии, там сидела женщина, она составляла предварительные списки. Записала мой телефон. Дала на сборы два дня — мы собрали вещи, взяли паспорта, свидетельства о рождении детей, доверенности на племянников. Через два дня опять позвонили по телефону и предупредили: через час нужно прибыть к месту, где нас будет ждать «Газель». В той машине поместилось 19 человек (взрослых и детей).
На российскую сторону въезжали через пункт пропуска «Новоазовский». Украинские пограничники, заглянув в салон, набитый женщинами, детьми и сумками, пропустили без досмотра. Уже на российской стороне заполнили миграционные карточки.
— Водитель привез нас сразу в «Дмитриадовский». А позавчера (6 июня. — N) мы встречались с работниками миграционной службы и узнали, что, оказывается, никакие мы не беженцы, а... туристы, отдыхающие, что ли. — При этих словах Оксана расплакалась.
По ее словам, работники УФМС объяснили, что для получения статуса беженца, который дает право на полное государственное обеспечение со стороны принимающей страны, ситуация в стране, из которой Оксана убежала, должна быть квалифицирована как военный конфликт, гуманитарная катастрофа, экологическое бедствие и т. д. Ничего этого официально в Донбассе нет. Поэтому она и многие остальные украинцы, как и другие иностранцы, смогут находиться на территории РФ в течение 90 дней без регистрации. Что будет делать дальше, Оксана еще не знает.
— Если нам все же придется остаться в России, то уже сейчас нужно искать работу, — подключается к разговору другая молодая женщина — Наталья, соседка Оксаны по комнате. — Сюда приезжали работодатели, кажется из Тулы, с молочного комбината. Но у них нет мест в детских садах. А это первое условие будущего рабочего места — чтобы были пристроены дети.
Наталья говорит, что начала бы уже сейчас искать подходящие варианты по всей России, что делать это эффективнее с помощью интернета, но в «Дмитриадовском» его нет. Да и с родными, оставшимися в Славянске, связываться по скайпу или в чате было бы лучше: да, операторы мобильной связи подарили им сим-карты и пакеты с некоторым финансовым наполнением, но эти деньги быстро заканчиваются, да и дозвониться до обстреливаемого Славянска бывает трудно.
— А ты, как будешь разговаривать с родными, скажи, чтобы они выходили на гору на Артема, — советует полноватая женщина в желтом сарафане с бейджем «Старшая по корпусу». — Люди специально туда выходят, там прием лучше, до России дозвониться легче.
Органы работают
Подобные бейджи в «Дмитриадовском» носят несколько женщин.
— У нас уже налажено местное самоуправление, — объясняет Юлия Золотько. — Старшие по корпусам (их пять) организуют уборку прилегающих территорий, информируют людей обо всех важных моментах.
Во время нашей беседы в ворота лагеря въехала «Газель» с надписью «УФМС» на борту.
Начальница лагеря прерывает разговор: возможно, постояльцы не знают, что и сегодня, в воскресенье, сюда приехали работники миграционной службы, — нужно сказать старшим по корпусам, а те уже передадут беженцам.
В «Дмитриадовском» работают сотрудники Таганрогского отделения УФМС, они сидят на сцене в актовом зале. Но общаться с журналистами они отказались, сославшись на указания начальства.
В столовой на веранде расположились следователи Следственного управления СК РФ по ЮФО. Руководитель следственного отдела Александр Пронченко говорит, что дислоцировались в этом «хлебном» месте не случайно:
— Мы допрашиваем прибывших граждан Украины — свидетелей и потерпевших — в рамках возбужденного уголовного дела о незаконных методах ведения войны на территории Украины. Идут не всегда охотно, приходилось ходить по корпусам, приглашать. А потом решили: в столовую на завтрак и обед они в любом случае придут, тут мы их и встретим.
Опасное волонтерство
Сергея, худощавого высокого мужчину с татуировками с перебинтованной по локоть правой рукой, прибывшего в «Дмитриадовский» из Мариуполя, зазывать к следователям не пришлось — сам пошел и рассказал о бедах, которые ему пришлось пережить в Украине.
— Я работал на комбинате «Азовсталь». Когда в Мариуполе сторонники ДНР организовали что-то вроде филиала, пошел к ним в помощники — собирал и развозил гуманитарную помощь: столы, стулья, офисную технику, одежду, продукты — в общем, все, что было нужно людям для работы.
Однажды заметил, что за его автомобилем пристроился черный джип. Соратники Сергея предупредили, что это за ним следит «Правый сектор». Через какое-то время у подъезда его дома на него напал мужчина с ножом и ранил в руку. Сергей связывает нападение со своей помощью сторонникам ДНР. А еще через какое-то время друзья предупредили: кто-то сообщает «правосекам» о твоем передвижении по городу, тебя могут убить. Сергей в два дня уволился с завода, забрал расчетные (это и были все его деньги, потому что оставшиеся на карточке Приватбанка средства снять невозможно — карточка заблокирована) и вместе с женой и ребенком отправился в Россию.
— Мы тут (в «Дмитриадовском». — N) недолго будем — у нас родственники в Коми, туда будем подаваться, вот только денег на билеты до Сыктывкара нет. Может, как-то нам помогут с решением этой проблемы, — надеется Сергей.
В ожидании мира
По наблюдениям волонтеров, которые занимаются организацией досуга детей, этот подчеркнутый временный статус пребывания беженцев в «Дмитриадовском» сказывается на работе с маленькими детьми.
— Наверное, их мамы рассуждают так: мы тут временно, скоро все это закончится, особо заводить знакомства не стоит, — предполагает Анна, девушка лет 20. Она прибыла в «Дмитриадовский» на все лето в числе других студентов и школьников Неклиновского района. — У нас много задумок, много мероприятий запланировано, устраиваем праздники, поездки в Таганрог, Ростов. Но пока дела идут трудно — плохо контактируют, а бывает и пугаются клоунов, громкой музыки, бегут к мамам.
Что касается бытовых условий и гуманитарной помощи, то, по словам Юлии Золотько и самих украинцев, для проживания в лагере им созданы все необходимые в такой ситуации условия. Единственное, в чем, по наблюдениям начальницы лагеря, есть постоянная нужда — это бутилированная вода: много маленьких детей, погода жаркая, воду расходуют быстро.
Еще одной острой потребностью обитателей «Дмитриадовского» сейчас стала информация — прежде всего о том, что происходит в оставленных украинцами городах. В лагере есть телевизор с российскими каналами, но беженцы смотрят его мало, не устают друг у друга переспрашивать: «Ты не слышала, сегодня бомбят? Говорят, уже «Градами» начали обстреливать...»
Прощаясь, Оксана из Славянска поинтересовалась последними политическими новостями. И хотя опасается, что за участие в референдуме ее могут арестовать, все же в сердцах выпалила:
— Скорее бы уже Путин и Порошенко договорились, да к нам вернулся мир.
