«Россияне напряжены из-за происходящего больше американцев»

Украинский кризис, по мнению Юрия Погребщикова, оказал влияние в основном на высшие эшелоны власти как в Штатах, так и в России и на российский крупный бизнес. Средний бизнес, менее зависимый от сиюминутного прямого воздействия политики, по-прежнему руководствуется исключительно экономическими соображениями. N: — Какие изменения в российско-американских отношениях вы заметили после начала украинского кризиса?

Ю.П.: — Как представитель ТПП я больше занимаюсь налаживанием контактов между компаниями среднего бизнеса. Его политичес­кие события традиционно меньше затрагивают. Да, «ЛУКОЙЛ», работающий в Америке, скорее всего, почувствовал изменения, а небольшие компании ориентируются исключительно на экономическую выгоду. Был единичный странный случай, когда в одном из штатов все эксперты дали нашему продукту положительное заключение, но в последний момент хозяин дистрибьюторской сети без объяснения причин отказался от реализации предварительно достигнутых соглашений. Такое на моей памяти произошло впервые. Передали, что он сказал: «Перенесем». Но, вообще, россияне напряжены из-за происходящего больше американцев. 4 месяца мы достаточно активно готовили визит нашей представительной делегации на крупнейшую выставку инноваций в США, но в последний момент руководитель серьезного государственного учреждения отказался от поездки, давая понять, что сейчас не то время. Честно говоря, я и не знал, что говорить оргкомитету мероприятия, который уже согласовал с нами значительный объем участия в выставке нашей делегации и забронировал для нас лучшие выставочные площади. У нас некоторые уже воспринимают происходящее как холодную войну, а это деконструктивно для бизнеса.

N: — Американцы видят это иначе?

Ю.П.: — Они воспринимают санкции как борьбу с коррупционерами. Так это в основном подается и в СМИ. Нам кажется, что в Америке только и говорят, что об Украине, но большинство американцев даже не знают, где она находится. В телевыпусках американских компаний сюжеты из Украины, как правило, бывают, но где-то во втором десятке сообщений. При том что делают их в объективном ключе. Даются две точки зрения, есть даже сюжеты, которые можно было бы условно назвать пророссийскими. Такой агитационной вакханалии, которая развернулась в российских и украинских СМИ, в Штатах и в помине нет. Скажем, история с присоединением Крыма многими воспринимается с пониманием по меньшей мере сложности ситуации.

N: — Но мы же явно слышим жесткие заявления, призывы к изоляции…

Ю.П.: — В каждой стране есть свои Жириновские. В США это Мак-Кейн и еще парочка сенаторов. Они делают хлесткие заявления, пресса их за это любит. И наша также с удовольствием тиражирует их высказывания, видимо чтобы показать звериный оскал американского империализма.

N: — Несмотря на то что Обама явно не из них, тем не менее он выглядит настроенным на наказание России за нарушение миропорядка.

Ю.П.: — У Обамы сложная ситуация. Его популярность все падает. Республиканцы умышленно демонизируют Путина, чтобы везде кричать о том, что Обама — слабак. Своими реформами здравоохранения он наступил на интересы богатых людей. Они традиционно голосуют за республиканцев. Они ему мстят. То есть, с одной стороны, его обвиняют в нерешительности. С другой — наоборот, в излишней агрессивности. Ведь в последнее время наметилось сворачивание бюджетных расходов на армию. Мир стал, по мнению американцев, однополярным и можно больше тратить на повышение уровня жизни. Американцам эта идея понравилась. Сейчас в связи с Украиной опять заговорили о росте расходов на военные цели. Это раздражает средних американцев. Они не готовы не только воевать за неведомую Украину, но и что-то дополнительно на нее тратить. Помимо геополитических соображений еще и этим объясняется столь скупая военная и финансовая помощь киевским властям. А как Обаму критиковали за провал на Сочинской Олимпиаде! Вообще, чувствовалась растерянность в СМИ. Ведь предсказывались провал Олимпиады с точки зрения организации и очередной триумф американского спорта. Вышло в точности наоборот, и это стало неприятной неожиданностью для всех, и прежде всего для президента. Градус критики в его адрес в последнее время просто пугает, дошли уже до цвета кожи. Большинство политологов предрекают, что в ближайшие десятилетия Америка воздержится от подобных расовых экспериментов.

N: — Вы и ваш сын, который занимается в Америке бизнесом, почувствовали изменения в отношении к себе?

Ю.П.: — Абсолютно нет.

N: — Как вообще настроены живущие там россияне?

Ю.П.: — Они в большинстве своем с пониманием относятся к присоединению Крыма. Украинцы, эмигранты с Запада, на стороне Киева. Российские и украинские диаспоры в Америке традиционно пересекаются незначительно, и в связи с этим проблем от происходящих в Украине событий не замечается. Русскую диаспору волнуют возможные ужесточения визового режима, но американские власти заверяют, что этого не произойдет.

N: — После долгого отсутствия в Ростове какие последние события привлекли ваше внимание?

Ю.П.: — Я внимательно следил за ликвидацией последствий снежного коллапса этой зимой, сравнивал с тем, как это происходит в Штатах. Пока нам есть куда расти. Довелось попрощаться с Валентиной Леденевой. Она работала еще и в моей администрации, много сделала для города. Недоумеваю по поводу решения оставить памятник Карлу Марксу. Какое отношение он имеет к Ростову или к Нахичевани? Конечно, стоило вернуть на свое место памятник Екатерине, с которой связана история армянской диаспоры на Дону. Мы в свое время избавились от памяти его соратника, вернули тогдашней улице Энгельса историческое название Большая Садовая. Переулок Подбельского переименовали в Соборный. Кто-то сейчас об этом жалеет? А Иван Стани­славов чуть позже, уже будучи в должности замгубернатора, восстановил Покровский храм напротив Музтеатра, отправив памятник Кирову на пересечение Пушкинской и Кировского. И правильно сделал. Надо и для памятника Марксу также определить место, подобающее вкладу отца «Капитала» в историю нашего города. Радует меня обилие театральных премьер. Надеюсь попасть на них и в Музыкальный театр, и в бывший ТЮЗ.

N: — Возвращаясь к теме российско-американских связей: есть ли надежды на их оживление?

Ю.П.: — Сотрудничество с Америкой всегда было менее активным, чем с Европой. Сейчас некоторые, кто собирался партнерствовать на американском рынке, берут паузу. Считаю это деконструктивным. Мы сейчас активно готовим обмен делегациями виноградарей и виноделов. В свете сегодняшних тенденций в России считаю это весьма актуальным. Штаты — это гигантский рынок. Мы сопровождали участие шампанского завода «Цимлянских вин» в выставках в Нью-Йорке и Лас-Вегасе, где проходило слепое тестирование. Наши вина взяли на этих выставках 12 медалей за свое качество, был большой фурор.

N: — Кстати, «Цимлянские вина» собирались поставить в Пенсильванию пробную партию, удалось ли это сделать?

Ю.П.: — Все договоренности остаются в силе. Очень долго оформляются документы. У нас есть надежда, что уже в июле донское вино появится на штатовских прилавках. Это было бы хорошим знаком, который доказывал бы, что средний бизнес вполне может находить себе партнеров в США, несмотря на охлаждение отношений между политиками.