«Предприниматели чаще стали обращаться в суды и выигрывать их»

Ростовская область сохраняет печальное лидерство в уголовном преследовании предпринимателей, эту тенденцию пока не удалось переломить. Но в аппарате бизнес-омбудсмена отмечают некоторое улучшение отношений предпринимателей с субъектами естественных монополий. Стало меньше жалоб на энергетиков и газовиков. Проведенный совместно с региональной службой по тарифам аудит показал, что стоимость, к примеру, электроэнергии в области незначительно отличается от соседних территорий, но по-прежнему высока стоимость техприсоединения и непрозрачно его ценообразование. Бизнес-омбудсмен полагает, что изменить ситуацию мог бы допуск в эту сферу не аффилированных с компаниями-поставщиками проектировщиков, которые смогут предоставлять бизнесу независимую информацию о стоимости услуг по присоединению.

N: — Год назад, в феврале 2017-го, федеральный бизнес-омбудсмен Борис Титов заявил, что Ростовская область является лидером по уголовному преследованию предпринимателей, что изменилось за это время?

О.Д.: — 15% из 236 поступивших в прош¬лом году обращений ко мне как к уполномоченному по защите прав предпринимателей касаются уголовного преследования. Это примерно на уровне 2016 года, но у нас такая высокая цифра сохраняется в течение нескольких лет. Область «прославилась» такими прецедентными процессами, как дело Иосифа Кацива, потом Юрия Осипенко, затем Александра Хуруджи. Я регулярно общаюсь с Борисом Юрьевичем (Титовым. — N). Он удивляется. В республиках Северного Кавказа нет ни одного заявления, связанного с уголовным преследованием, в других регионах — 1–2, а у нас прямо клондайк. Последняя история — с Анастасией Хамбуровой, когда под стражей оказалась беременная женщина-бухгалтер, обвиняемая по экономической статье. Содержание под стажей — исключительная мера. Не думаю, что люди, подозреваемые в экономических преступлениях, настолько опасны.

Мы с Борисом Титовым побывали в ростовском СИЗО в феврале, во время его визита в Ростов. Позднее я был там еще раз, встречался с предпринимателями, и они, например, говорят: полтора года сижу, следователь был два раза. С другим за восемь месяцев представители следствия ни разу не встретились. Конечно, все эти сведения нуждаются в проверке, но если они подтвердятся, то возникает вопрос: нужна ли в таком случае эта мера пресечения?

Я готовлю материал, который в ближайшее время надеюсь обсудить с руководством прокуратуры Ростовской области, чтобы прояснить ситуацию по каждому предпринимателю, находящемуся сейчас за решеткой, с кем мы встречались в СИЗО. Если возвратиться к ситуации с Анастасией Хамбуровой, отсутствует публичное объяснение причин, по которым из всех видов ограничения свободы выбирается именно арест. Когда нет гласности, рождаются самые чудовищные предположения и спекуляции. Бизнес не доверяет правоохранителям. Если мы хотим, чтобы бизнес-климат стал лучше, формулировки и действия правоохранителей должны быть аргументированными.

N: — С какими еще проблемами чаще всего обращаются к вам как к бизнес-омбудсмену?

О.Д.: — Три крупных блока проблем. Административные барьеры или нарушение прав субъектов малого и среднего предпринимательства — 15% обращений. Каждая десятая жалоба — 11% — связана с законностью проведения проверок и привлечения к административной ответственности. Чуть меньше — 9,9% — обращения в сфере земельных и имущественных отношений.

N: — О нарушении каких прав идет речь?

О.Д.: — О разных. Не включают предпринимателя в схему размещения нестационарных торговых объектов, он считает, что это административный барьер. Не допускают к торгам, возникают проблемы получений разрешений на строительство.

N: — Качество и сроки получения разрешений на строительство в области были невысоко оценены в рейтинге инвестиционной привлекательности регионов, который составило Агентство стратегических инициатив в конце прошлого года.

О.Д.: — Уже довольно давно было громкое дело по отзыву разрешения на строительство отеля у компании «СтройИнвест Центр» Валерия Мазанова. Моя позиция заключается в том, что в случае отзыва разрешения — а такая возможность законодательством предусмотрена — бюджет должен компенсировать предпринимателю понесенные затраты. Если бизнесмен представил, скажем, подложные документы, тогда это его вина. Но он не виноват в том, что после выдачи разрешения у муниципалитета изменились обстоятельства, планы или люди поменялись. В этом случае расходы на изыскание, проектирование должны быть возмещены, это справедливо.

В Таганроге бьемся, давнее дело. Предпринимателям дали разрешение на автомойку. Они ее построили. Теперь говорят, что она незаконна, потому что какое-то правило нарушено при выделении участка. Но разрешение официально выдали городские власти. Может быть два решения проблемы — компенсировать предпринимателям расходы или изменить назначение зоны застройки. Пока не происходит ни того ни другого.

Относительно новая уловка чиновников — отсылка к конкретным персонам. Например, предпринимателю говорят: «Это разрешение вам дал Петров, а он здесь больше не работает». Но бизнесмен не берет персональное разрешение или заключение у Петрова, Сидорова или Кузнецова. Он получает официальные документы у ведомств, организаций, органов власти, и не важно, чья фамилия там стоит. Если ошибся конкретный чиновник, нужно исправлять ошибку в законном порядке, а не прикрываться отговорками. К счастью, предприниматели чаще стали обращаться в суды и выигрывать их.

Мы попытались применить примирительную процедуру в отношении контрольно-надзорного органа и ростовского предпринимателя, которому грозит штраф в размере 1,1 млн рублей. Я пока не буду называть имен и структуру, потому что идут суды. Наша позиция была простой: нельзя выписывать такой штраф, по сути, игнорируя федеральное законодательство. Реакция ведомства была почти безразличной: «Ну, посудимся, получим практику». Руководители этого ведомства на различных областных совещаниях рассказывают, как они помогают предпринимателям, зовут меня в общественный совет, а в суде протестуют против привлечения уполномоченного в процесс. Но судья принял решение о привлечение меня в качестве участника разбирательства. Надеюсь, решение будет в нашу пользу, и тогда я назову этих людей поименно.

N: — Как меняются отношения местного бизнеса с энергетическими и коммунальными монополистами?

О.Д.: — Пять процентов обращений предпринимателей в мой адрес связано с нарушением прав малого и среднего бизнеса субъектами естественных монополий. Конечно, есть изменения. По сравнению с предыдущими годами, к примеру, резко уменьшилось количество жалоб на «Ростоврегионгаз». Они создали внутри ведомства нечто вроде комиссии по разбору заявлений предпринимателей и иногда в ручном режиме урегулируют конфликтные ситуации.

После пилотного проекта по сокращению сроков технологического присоединения к электрическим сетям на энергетиков стало меньше жалоб. Мы с Региональной службой по тарифам по поручению губернатора провели аудит тарифов на электроэнергию для юридических лиц. Могу сказать, что цена на электроэнергию в области незначительно отличается от соседних регионов, допустим для таких потребителей, как небольшие магазины, работающие на низком напряжении 220–380 вольт мощностью до 150 кВт. В Ростовской области цена одного киловатта для них равна 6,58 руб., в Волгограде — 7,51 руб., в Воронеже, 6,88, в Астрахани — 5,43, но экономика этой области гораздо слабее, чем у нас. Если сравнивать с нашим извечным соперником Краснодарским краем, то у нас тарифы даже ниже, чем там, цена электроэнергии в «Кубаньэнергосбыте» — 7,47 руб. Примерно такие же показатели и по среднему бизнесу.

N: — Стоимость присоединения вы тоже анализировали?

О.Д.: — Это пока проблема. Наш пилотный проект, связанный со скоростью присоединения, сыграл, безусловно, важную роль. Предприниматели в нашем опросе признавали, что лучше всего в его рамках сработали муниципальные чиновники. Было видно, что они стараются, потому что с них спрашивали. Энергетики больше относились с прохладцей. Но, открывая предприятие, мы часто не знаем, откуда можно взять электроэнергию. Теоретически, это можно сделать из нескольких точек. Расстояние до них разное, и цена техприсоединения отличается, ее определяют поставщики. В нашем случае — «Донэнерго» или МРСК. Когда предпринимателю называют цену, часто в размере нескольких миллионов или десятков миллионов рублей, он не знает, можно ли сделать дешевле. На сайте МРСК сейчас размещена карта, где предприниматель может увидеть, где расположены свободные мощности, но там нет данных о том, в каких точках можно подключаться. Я уверен, необходим допуск не аффилированных с компаниями-поставщиками проектировщиков, которые смогут предоставлять бизнесу независимую информацию о стоимости услуг по присоединению. Важна открытость сведений.

N: — Этого можно добиться на уровне региона?

О.Д.: — Боюсь, энергетики приведут десятки причин, не позволяющих так поступить. Вопрос в открытости. Стоимость энергии, как мы увидели после аудита, не особенно отличается в области и у соседей. Значит, более важными становятся другие условия для ведения бизнеса. И когда предпринимателю при подключении газа и электроэнергии требуется заплатить практически вторую стоимость предприятия, это проблема. Важно решить проб¬лему прозрачности ценообразования при техприсоединении.

N : — Однажды, рассказывая о господдержке бизнеса, вы упомянули о том, что получатели субсидий жалуются. После получения средств поддержки их мучают всевозможными проверками. Эта ситуация изменилась?

О.Д.: — Сократилась прямая финансовая поддержка — исчезла проблема проверок. Стали активно применяться другие формы развития бизнеса с использованием возвратных средств — гарантии Гарантийного фонда, гранты Фонда поддержки промышленности, Лизингового центра, услуги представительства Российского экспортного центра, консультационная и микрофинансовая поддержка РРАПП. Бизнесу необходим сейчас максимум информации о них.

N: — По вашему мнению, в Ростове удалось решить проблемы, связанные с нестационарной торговлей?

О.Д.: — Думаю, сняли остроту проблемы благодаря в том числе усилиям Департамента потребительского рынка. Теперь если предприниматель добросовестно исполнял условия договора, у него нет задолженности на момент окончания контракта, то ему без торгов продлевают этот контракт на уже занятом месте. Главное, чтобы место для торговли было включено в схему размещения нестационарных торговых объектов.

N: — Год назад Борис Титов заявлял, что в Ростове впервые в стране заработает система электронной защиты предпринимателей «Набат». Работает?

О.Д.: — Вот, пожалуйста (показывает иконку системы в своем телефоне). Мы не ведем подсчет, откуда приходят обращения, но предприниматель может, если захочет, воспользоваться этим приложением. Психологически это важно — иметь возможность одной кнопкой вызвать помощь. Сейчас даже через МФЦ можно подать заявление уполномоченному. Одно или два заявления оттуда у нас уже есть.