«Администрация должна нянчить частного инвестора»

Сейчас южное представительство ВЭБа рассматривает свыше 20 проектов на сумму более 100 млрд рублей. Наиболее активны краснодарские бизнесмены, затем идут ростовские, а после них — волгоградские.
N: — Как вам в ВЭБе, вы же до этого не работали в банковской сфере?

В.У.: — Действительно, эта сфера для меня нова, большую часть времени я провел в правоохранительных органах. Но вообще экономика не чуждая мне тема (см. справку о собеседнике. — N), а опыт, связанный с работой в органах, безусловно, пригодился, ведь банковская сфера немыслима в отрыве от права. Так что мне сегодня очень комфортно. Я продолжаю развиваться: ВЭБ очень внимательно относится к профессиональному развитию своих специалистов, постоянно проводятся семинары на различных площадках, включая и Финансовый университет при Правительстве РФ.

N: — Какие требования вы предъявляете к потенциальным заемщикам?

В.У.: — Инициатор должен иметь возможность вложить собственные средства в размере не менее 30% от стоимости проекта. Сюда могут входить земля, на которой создается проект, коммуникации, вложения в разработку документации и т. д. Оценивается маркетинговая составляющая будущего проекта — насколько товар будет востребован, ведь важно вернуть деньги, тем более что это деньги государственные, которые привлекаются из различных фондов, и банк следит за расходованием средств очень внимательно. Мы тщательно изучаем бизнес заемщика, структуру активов, личность владельцев, потенциальные риски проекта. Все это отражается на ставке кредитования проекта, ведь инициаторы, как только к нам приходят, сразу спрашивают: а сколько стоят ваши деньги?

N: — А сколько?

В.У.: — Все очень индивидуально и быстро меняется. Если в прошлом году ориентир ставки кредитования составлял около 10% годовых, то сейчас — около 12%. Но опять же это все зависит от конкретного проекта и заемщика, от его рисков. Сейчас ВЭБ привлекает фондирование из-за рубежа, использует внутренние ресурсы — Пенсионный фонд, свои собственные накопления. Важно, что если коммерческие банки применяют маржу до 6% на привлекаемые ресурсы, то у ВЭБа это меньше в несколько раз.

N: — В какой валюте выдаете кредиты?

В.У.: — Как правило, речь идет о рублевых кредитах.

N: — Скажите, а если структура собственности оформлена через офшоры, для вас это не является негативным фактором?

В.У.: — Нет, для нас главное — убедиться в достоверности предоставленной информации о владельцах и состоянии активов.

N: — Обращались ли к вам такие крупные компании ростовского происхождения, как «Юг Руси» и «Астон»?

В.У.: — Мы ведем с ними переговоры, но, как вы могли заметить, сейчас они активно развиваются за пределами южного региона, причем преимущественно за счет покупки действующих предприятий, а финансирование таких сделок не вполне в нашей стратегии. Но мы рассматриваем различные возможности сотрудничества.

N: — «Евродон», как известно, начинал сотрудничать еще с головным офисом ВЭБа. После открытия представительства схема взаимодействия поменялась? И как обстоят дела с заявкой «Евродона» на создание нового индюшиного комплекса в области?

В.У.: — Компания продолжает работать с головным офисом, поэтому прокомментировать ход их переговоров я не могу.

N: — Какие задачи ставятся перед вашим представительством на ближайшие годы?

В.У.: — Главная задача — выстраивать параллели деятельности органов власти и бизнес-сообщества. И конечно же, мы должны на региональном уровне реализовывать утвержденную стратегию деятельности ВЭБа до 2016 года. Это прежде всего модернизация, инновация и индустриализация нашей экономики. В рамках ЮФО мы сегодня выстраиваем нашу работу таким образом, чтобы доводить эти приоритеты до крупного бизнеса. Сегодня на рассмотрении представительства находится свыше 20 проектов на сумму более 100 млрд рублей. Как правило, это крупный бизнес, поскольку в меморандуме о финансовой политике банка закреплены условия кредитования проектов: стоимость свыше 2 млрд рублей, срок окупаемости свыше 5 лет.

N: — Есть ли какие-то итоги вашей работы в 2011 году?

В.У.: — Мы уже отправили в Москву два подготовленных проекта. Первый — строительство мясоперерабатывающего комбината и теплиц «ГРУППОЙ АГРОКОМ» на сумму более 11 млрд рублей. Второй — финансирование заводом «Ростсельмаш» цеха по окраске комбайнов (стоимость — 2 млрд рублей), что даст возможность не только улучшить внешний вид, но и продлить срок эксплуатации техники, находящейся в активной среде. Этапы рассмотрения проекта в головном аппарате госкорпорации следующие: сначала проводится предварительная экспертиза, потом заседает инвестиционный комитет, а затем — комплексная экспертиза и выход на кредитный комитет. Это занимает от 6 до 9 месяцев, все зависит от степени проработанности и подготовки проекта.

N: — Иван Саввиди и Константин Бабкин порой выступают с критикой представителей власти. ВЭБ как госкорпорацию это не смущает, у проектов не возникнет проблем?

В.У.: — Мы далеки от политизирования. Для нас главное — чтобы проекты соответствовали стратегии ВЭБа, его требованиям, чтобы инициатор представил проект, который жизненно необходим и социально значим. Если вы обратили внимание на одну из недавних статей премьера, которая посвящена развитию экономической политики, то могли заметить, что она во многом перекликается с принятой в ноябре стратегией ВЭБа — это неудивительно, учитывая то, что премьер является председателем наблюдательного совета в ВЭБе. Так вот, и в статье, и в стратегии ВЭБа большое внимание уделяется вопросам аграрного сектора, а юг России — это очень хорошая платформа для его развития, и мы рассматриваем аграрное направление как одно из самых перспективных для развития региона. Это относится, например, к тепличным проектам, которые планируется реализовать на территории Ростовской области (здесь переговоры ведет компания «Аристократ»), Краснодарского края, Астраханской и Волгоградской областей.

Перед нами ставится задача поиска якорных инвесторов, способных создавать такие производства, такие точки роста, вокруг которых могли бы развиваться малый и средний бизнес.

N: — И кто может стать таким инвестором в ЮФО, и в частности в Ростовской области, из тех, с кем вы работаете?

В.У.: — У нас есть в Красном Сулине Исаевский машиностроительный завод, который сейчас выпускает трубы, но главную свою задачу его владелец Рамзан Исаев видит в создании металлургического производства. Руководство завода, с которым мы ведем постоянные переговоры и проводим консультации, планирует к осени подготовить пакет документов в госкорпорацию для кредитования проекта металлургического комбината мощностью выпуска около 2,3 млн т стального листа в год, предполагаемая стоимость проекта — 26 млрд рублей. Вообще, изначально они планировали выпускать 1,3 млн т стали, но было проведено серьезное маркетинговое исследование в мировом масштабе, и в этом году концепция была изменена, инициаторы проекта решили перейти на другую методологию производства стали и выпускать на 1 млн т больше. Свыше 1 млн т планируется экспортировать, остальное — оставлять в России, в границах ЮФО. Выплавлять сталь будут из металлолома, у них есть компания, которая занимается его закупкой и заготовкой. И если сегодня они закупают лист для производства труб, то в дальнейшем будут использовать и свой металл — около 20% будет идти на собственное производство, что повысит его рентабельность. В этом году Исаевский машзавод уже расширяет производство, собирается делать толстостенную трубу большого диаметра для нужд нефтегазового сектора, т. е. у них уже есть гарантированный сбыт. Я считаю, что компания делает правильный шаг, расширяя и диверсифицируя производство. За счет этого будут повышены ликвидность и экономика предприятия, что даст возможность комфортно использовать ресурсы для создания металлургического комбината.

N: — Какие еще инвестиционные идеи вы наблюдаете в регионе или сами предлагаете бизнесменам?

В.У.: — На сегодняшний день при наблюдающемся дефиците бюджетного финансирования очень важно и актуально развитие института государственно-частного партнерства (ГЧП). Вопросы социальной защиты и обеспеченности населения в государстве должны иметь главенствующее значение. К сожалению, сейчас у нас нехватка детских садов, школ, больниц, неудовлетворительное состояние дорожной инфраструктуры, коммуникаций в ЖКХ. ГЧП для регионов с дефицитными бюджетами — это единственный способ решения этих проблем. Распоряжением Правительства РФ № 1372-р от 17 августа 2010 г.

Внешэкономбанк определен единственным исполнителем услуг по инвестиционному консультированию для государственных нужд субъектов РФ по формированию инвестиционных проектов, осуществляемых на условиях ГЧП. Центр ГЧП ВЭБа взял на себя не только проведение консультаций, но и выполнение целого ряда работ по продвижению каждого конкретного проекта.

Инициатором здесь, как правило, должен выступать руководитель региона, который направляет в Центр ГЧП ВЭБа письмо, где заявляет о необходимости создания в регионе социально значимого проекта. Частный инвестор определяется по конкурсу, он должен быть готов покрыть затраты, связанные с привлечением финансовых ресурсов банка, на протяжении определенного периода пользования выплачивать арендные платежи за землю, здание, переданное в управление, в том числе путем предоставления концессии.

N: — А какова доля затрат частного бизнеса в стоимости проектов ГЧП?

В.У.: — Дело в том, что в таких проектах было бы некорректно говорить о каких-то конкретных цифрах. Федеральное правительство для обеспечения возможности подготовки необходимой документации по проекту ГЧП в дотационных регионах выделило Центру ГЧП ВЭБа 10 млрд рублей на срок до 5 лет. Регион должен вернуть средства центра в течение 2 лет либо из бюджета, либо за счет отдачи от работы самого проекта. Пример такой работы Центра ГЧП ВЭБа — проект строительства 77 школ и детских садов в Ханты-Мансийском автономном округе. В Ростовской области у нас выступил инициатором одного из социальных проектов, подпадающих под стратегию ГЧП, председатель Федерации плавания РО Игорь Горин — он предложил строительство в области 40 бассейнов, общая стоимость проекта составляет около 4 млрд рублей. Мы изучаем проект, даем рекомендации по подготовке пакета документов. В целом сейчас нормативная база по ГЧП представляется недостаточно проработанной, при этом специалистов, способных структурировать такие сделки, пока немного, а опыт реализации в масштабах России практически отсутствует.

N: — Властям выгодно ГЧП, если бюджет дефицитен; с другой стороны, у чиновников возникают дополнительные обязанности, возможно, более строгая отчетность по целевой трате средств, срокам их освоения. Вам известно о случаях, когда частные инициаторы таких проектов встречали отказ властей в содействии?

В.У.: — К нам инициаторы не обращались с формулировкой, что власти отказывали им или ставили некомфортные условия. Но если говорить о слабых местах в регионах, то инвесторы указывают на другие трудности, которые существуют: подключение к сетям, инфраструктурные проблемы. Я знаю об этом не понаслышке. Согласно договоренности со всеми субъектами РФ в ЮФО, кроме Ростовской области, я включен в состав всех инвестсоветов при губернаторах. В Ростовской области я не являюсь членом совета, но нас приглашают практически на все заседания, тем более на рассмотрение тех проектов, которые были разработаны бизнесменами совместно с нами. Конечно же, нужно, чтобы от власти инициатор проекта получал какие-то преференции, власть должна быть настолько лояльно настроена к инициатору проекта, чтобы он шел в регион, как к себе домой. Перед ним должны не условия ставиться, а наоборот, условия должны для него создаваться, ведь человек тратит свои деньги и берет на себя значимые обязательства перед ВЭБом, рискует своими активами. Администрация должна нянчить такого частного инвестора, потому что он все ставит на кон. Преференции должны быть индивидуальными, конечно, и выражаться, например, в освобождении от региональных и муниципальных налогов, ведь после запуска проекта от него будут идти более существенные налоговые поступления, будут созданы рабочие места. Нужно создавать комфортные для бизнеса площадки, комфортные с точки зрения логистики, коммуникаций. Необходимо создавать демократичный климат для инвесторов. Известны же такие примеры, когда отсутствие благожелательного отношения к бизнесу влечет за собой просто-напросто его уход из региона.

N: — Один из бизнесменов недавно публично сказал, что ему обещали создать инфраструктуру, но не сделали этого, мы слышим подобное и в неформальных беседах. Вы можете как-то поспособствовать, хотя бы в рамках тех проектов, с которыми работаете, тому, чтобы обещания властей были исполнены?

В.У.: — Мы не можем оказывать какое-то давление или воздействие, но можем проводить консультации, участвовать в переговорных процессах. Есть мировой опыт создания технопарков, когда власть создает площадку, обеспеченную инфраструктурой, затем нарезает эти участки и сдает инвесторам. Краснодарский край ведет работу в этом направлении в рамках ГЧП — мы рассматриваем строительство такого технопарка, Восточной промзоны, на участке 397 га. Уже около года разрабатывается концепция, важно найти якорных арендаторов, которые приведут за собой остальных, ведь создание инфраструктуры довольно затратно. Требуется несколько миллиардов рублей, и нужна уверенность, что эти деньги окупятся. К моменту запуска такой площадки уже должна стоять очередь из нескольких инвесторов.

N: — Для этого должна быть определенная кооперация между бизнесменами.

В.У.: — Конечно, но ведь в этом и заключается организующая роль публичной власти субъекта, которая должна правильно аккумулировать инициативы крупных инвесторов, готовых вкладываться в регион. Вообще, региональная власть должна выступать гарантом завтрашнего дня, ведь самое главное — риски. Власть должна убедить инвесторов, что работать с ней комфортно, что завтра будет великолепно. И тогда бизнесмен придет и будет спокойно вкладывать свои деньги, а не думать о том, как их отсюда увести. Инвестор должен быть уверен в стабильности.