«Большинство исторически ценных зданий Ростова принадлежит физлицам»
В конце января областное Законодательное Собрание увеличило штрафы за нарушение правил охраны и использования объектов культурного наследия. Теперь санкции для физлиц составляют 3–5 тыс. руб. Минимум для юрлиц — 20 тыс. руб., максимум — 400 тыс. руб., что в 20 раз больше прежнего. Председатель Ростовского регионального отделения ВООПИК Александр Кожин полагает, что новая мера будет не вполне действенной, поскольку большинство памятников архитектуры — собственность физических лиц, но некоторым постройкам, например дому Врангеля и Парамоновским складам, увеличение штрафов все же способно помочь.
А.К.: — Как правило, нарушения в обращении с исторически ценными домами связаны с проведением в них работ без согласования с Министерством культуры. Речь идет о любом вмешательстве — от косметического ремонта или замены проводки в квартире до возведения пристроек и восстановления фасадов. Владельцы зданий обязаны согласовывать с ведомством все работы с того момента, когда, совершая покупку, заключают охранные обязательства.
К сожалению, увеличение штрафов вряд ли кардинально изменит ситуацию, поскольку большинство зданий-памятников в Ростове принадлежит физлицам. Самый яркий пример — дом Максимова на углу пер. Семашко и ул. Станиславского, выкупленный в начале 2000-х гг. Олегом Бояркиным, скандально известным экс-депутатом Заксобрания. Он покупал его как президент компании «Росвнешпром», то есть как юрлицо. А потом продал это здание самому себе, но уже как физлицу. Как будто еще тогда чувствовал, что в 2013 году штрафы резко увеличат. Затем он добился решения суда об исключении здания из списка памятников истории и культуры. К счастью, губернатор — тогда еще Владимир Чуб — так и не издал соответствующего постановления. Тем не менее Бояркин поставил там киоски, построил на углу ул. Московской и пер. Семашко печально известный гиперларек. Думаю, он платил штрафы как физлицо, но это были символические суммы. Теперешний собственник здания также владеет им как физическое лицо. И дом Максимова планомерно уничтожают, хотя статуса памятника истории и культуры он не утратил.
Проблему я вижу и в том, что полицейские отныне не будут составлять протоколы о подобных нарушениях, но кто будет этим заниматься, пока неясно. Кроме того, максимальные штрафы будут распространяться и на общественные организации, у которых просто не найдется средств, чтобы их оплачивать.
N: — Владельцам каких памятников архитектуры грозят крупные штрафы?
А.К.: — Наше государство, а точнее Росимущество, — собственник Парамоновских складов в районе ростовской набережной. За состояние, в котором находится этот памятник, по букве закона можно штрафовать его владельца, а это — юридическое лицо.
Похожая ситуация сложилась и с домом Врангеля, расположенным в начале пер. Газетного. С середины 2000-х годов здание находится на балансе у Ростовской епархии. Недавно они сделали там какую-то непонятную крышу, вставили стеклопакеты, которые не предусматривались проектом реставрации объекта. По идее, епархия должна быть за это оштрафована. Если, конечно, у них неожиданно не появятся документы, согласно которым это здание не памятник.
N: — Решился ли вопрос с реконструкцией ЦГБ, большинство зданий которой — памятники конструктивизма?
А.К.: — Проблема была в том, что проект реконструкции не согласовали с Минкультом. При этом из документов следовало, что многие здания на территории больницы планируют сносить. Большинство из них — памятники архитектуры, включенные в соответствующий региональный реестр. Летом мы со студентами и преподавателями ИАрхИ провели акцию на территории ЦГБ — повесили на стены картонки с надписями «Памятник истории и культуры. Охраняется государством». В течение нескольких месяцев Минкульт, Минздрав и руководство больницы вели переговоры, и в итоге нашли компромисс: исторически ценные здания сохранят, а у заметно разрушенного корпуса напротив центрального входа оставят фасад, пристроив к нему новую часть.
