Плитка играет
Ростов готовится. Ростов ждет. Наводит лоск, как он сам себе его представляет, в преддверии чемпионата мира по футболу 2018 года. Клеит плиточку на стены. Укладывает ее на тротуар. Плиточку самых разных цветов и оттенков, кому какая нравится. Недавно вот завезли желтенькую.
Идем с супругой по Ворошиловскому проспекту. Погодка, надо сказать, промозглая. Дождь — целый день. И вдруг под ногами желтый тротуар. Вот же! Даже чуть теплее стало! Давненько не были в этой части проспекта. А здесь такие перемены: ларьки убрали, фасады отреставрировали, новую плитку постелили, дорогу отремонтировали, и мост скоро заработает в обе стороны.
— Можем ведь? — говорит она, разводя руки и делая полуоборот. Моя драгоценная вышагивает вверх по проспекту на каблуках не как обычно, как по минному полю в этой части города, слегка сутулясь, а впервые свободно и даже красиво. Подъем в небольшую горку делает ее движения плавными, слегка кошачьими.
— Знаешь, я буду называть тебя Барсиком! — лукаво говорю ей.
— Только попробуй!
— Во дворе моего счастливого советского детства тетушки называли так своих заласканных котов, которые ходили примерно так, как ты сейчас.
— Тогда логичнее было бы — Муркой?
— Ну что ты! Мурки ходят осторожно, как бы прячась. И, уж извини, не их вина, отдают уголовщиной. А вот Ба-а-арсик — нужно именно так говорить, понижая и растягивая «а» — в точку! Эти ребята ходили как плейбои и фотомодели.
— На фотомодель согласна!
Мы какое-то время шутим на эту тему. В качестве ответного жеста получаю популярнейшую во времена СССР собачью кличку Чарлик.
Подходим к недавно выстроенному отелю Mercure. Желтая плиточка закончилась. Прямо у входа в новую гостиницу из-под неровно уложенной серой плитки нас окатывает фонтан грязи. Кажется, что плитка лежит ровно, но, когда наступаешь на нее, оказывается, что нет.
— Вот о чем нужно писать в газету!
— Хорошо, обязательно напишем. Уже и заголовок придумал. У Короленко есть рассказ «Река играет». У меня будет похожий. Там один алкаш работал паромщиком. На вид дрянь-человек, а вот когда перевозил людей через бурную реку, сразу преображался, действовал красиво и уверенно.
— Ты намекаешь, что тот, кто эту плитку положил, не потерян для общества? И к чемпионату все переделает?
Конечно, переделает! Ведь Ростов готовится встретить гостей! Может быть, впервые в истории города их будет так много. Старается от всей души, чтобы им понравиться. Конечно, в первую очередь тем, кто приедет и потратит здесь свои доллары и евро.
В ходе преображения город воспроизводит свое неповторимое разнообразие и борьбу стилей.
Желтая тротуарная плиточка замелькала в центре то тут, то там и, подозреваю, может вызвать нешуточные споры местного сообщества на тему «красиво-некрасиво, пошло или стильно» и т. д. Кстати, ни в коем случае не плитка, а плиточка — так же нежно, как Барсик и Чарлик. Ведь в этом часть нашей, не побоюсь этого западного (тьфу!) слова, идентичности. Это наше южнорусское умение приручать и одомашнивать все пафосное и дикое. Всех этих «Ангелов Чарлика». Как говорит один юморист: «Плюнешь иному чуду-юду в глаза, смоешь грим, смотришь — человек!»
Вот подземный переход на том же Ворошиловском с советской мозаикой на стенах — сколько споров было! А теперь это просто образец мирного решения проблемы. То есть решения всем миром. Цветные мозаичные картинки счастливой жизни в СССР в обрамлении светло-серой плитки стен и такого же цвета пола, плюс яркий белый свет — это как окошки в прошлую жизнь из несущегося на огромной скорости космического корабля. В целом стиль напоминает хай-тек. По факту — эклектика, стиль — самый сложный.
Но если выйти за рамки споров о вкусах, то главное — это то, что для огромного числа ростовчан сохранена зримая часть знакомого с детства города. И мне кажется, что это — по-человечески. К чему это я? Наверное, к тому, что привлекательным город делают не только архитектура, единство стиля и количество недвижимости на квадратный метр, но и отношение людей друг к другу.
