Олимпийский Сочи — репетиция мобилизации

Наверное, каждый, кто едет на Олимпиаду в Сочи, думает о том, не опозорится ли наша страна перед застывшим в ожидании миром. Корреспондент N, побывав там в первые дни, обнаружил, что вовсе без позора не обойтись, но он меньше, чем можно было ожидать. Командировка в Сочи представлялась лыжной трассой, на которой придется то взбираться тяжело дыша на горку, то с восторгом катиться с нее.

Билеты на «топовый» биатлон — 1,5 тыс. руб. Без проблем оформлен паспорт болельщика. Номер в санатории им. Фрунзе обходится в 3 тыс. руб. за сутки с завтраком, билеты в купе — 5тыс. руб. туда и обратно. Выходит, побывать на Олимпиаде стоит 10–15 тыс. руб.

Уже в поезде возникает чувство, что объявлена мобилизация, мы должны сплотиться и выстоять, да вот сможем ли… Полицейские инструктируют, как себя вести в дороге, ругают проводницу за неопечатанные вентиляционные люки. Вскоре она прибегает с липкими листочками: «Ребята, наклейте, а то не дотянусь».

В Сочи полицейские спрашивают о цели прибытия. Пробивают паспорт по базе. Вроде чист. За 10 минут езды по ночным пустынным улицам таксист берет 300 руб.

— Золотой дождь еще не начался?
— Вам повезло. Сегодня после открытия Олимпиады в три раза цены повышаются. Я уже японцев возил, — с гордостью и немного смущенно говорит таксист. Первые золотые капли успели капнуть.
— А иногородние авто правда в Сочи не пускают?
— Да, дороги в городе пустые.
— И что, договориться нельзя?
— Если видят не местный номер, машину сразу отвозят на штрафплощадку.

Неужели и ГИБДД можно мобилизовать?!

В санатории — расписание соревнований на ресепшене. Персонал испуганно улыбается всем на всякий случай. По столовой бродят японки в пижамах, немецкая семья изучает английские названия санаторной кухни. Табличка «sassage» стоит рядом с омлетом, но главное — есть можно.

Задача № 1 — получение паспорта болельщика, без которого невозможно попасть на соревнование и пользоваться олимпийской инфраструктурой. Процедура занимает менее 10 минут. Улыбающиеся волонтеры в олимпийской форме, электронные очереди — и вот паспорт висит на груди. Значит, были напрасны страхи об очередях и не стоило на весь день планировать получение документов и билетов — научились же, настоящая мобилизация…

Девять часов! Столько пришлось простоять в очереди за билетами в центре выдачи на ж.-д. вокзале в Сочи, где понял: страна не до конца готова к испытаниям. А начиналось все весело.

В полдень светит солнышко, в очереди разноязыкие веселые люди, рядом два американца, похожие на Карабасов-Барабасов, развернули плакаты «Бог благословит Путина» и «Гомосексуализм — это грех». Гости Олимпиады фотографируются с американцами, а полицейские пытаются решить задачу: акция не согласована, но в поддержку Путина. К совещающимся подходят сначала капитаны, затем майор, вскоре полковник уже докладывает человеку в штатском. Карабасов через час куда-то перемещают. Вместе с ними скрывается и солнце. Становится холодно, голодно, бессмысленно и неорганизованно. Хрестоматийное состояние русского солдата. Кто-то полез без очереди. С полицейскими можно договориться. Звонки в оргкомитет ничего не дают. Сведения из других билетных центров неутешительны. Какие-то не работают, в других очередь также стоит 5–6 часов. Но в час испытаний есть место и благородным поступкам: «Давайте пропустим вперед иностранца. Ведь стыдно же!» Все с готовностью расступаются. Зарубежный гость продвигается вперед. На его лице написано то, о чем он много раз читал у русских классиков: в суровой реальности живут люди широкой души.

Прорвавшись к билетным кассам и получив номерки, обнаруживаем причину пробки. В одной половине окошек выдают ранее купленные через интернет билеты, во второй — продают только желающим докупить. А очередь одна, и каждый зашедший хочет купить еще. В результате на выдачу — пусто, на продажу — затор. Неожиданно выясняю, что можно купить в одной из касс за наличные и без очереди официально. Русское чудо!

Транспорт — достижение оргкомитета. Бесплатные электрички «Лас­точки» носятся между Сочи, Красной Поляной и Олимпийским парком. Пройти к ним можно только через пункты досмотра, на которых вас прозвонят, ощупают, заберут пинцеты, фляги и термосы (в положение не войдут) и только затем выпустят в так называемую «зону чистоты». В Красную Поляну едем на разукрашенном бесплатном автобусе. Водитель строг, все делает по инструкции. Договориться нельзя. Вдоль трассы стоят бесконечные полицейские, на некоторых участках — в сорока-пя­ти­де­ся­ти метрах друг от друга. При недостатке умения берем числом.

По пути к лыжной трассе «Лаура» нас встречают десятки здоровающихся волонтеров и мрачная новость о поломке одной из двух канаток. К дальней идти полчаса. Рывок от канатки до стадиона в гору — и вот мы, отдышавшись, смотрим, как летит по трассе к победе Бьерндален, как мажут наши, как отзываются на удачные выстрелы своих французы, итальянцы, немцы. Виртуальная мировая война, в которой все народы чувствуют себя победителями.

При взгляде на толпу, направляющуюся к выходу со стадиона, опять подкатывает это малодушное «не опозориться бы». К канатке очередь на час, а механизм, несмотря на волнующееся море болельщиков, не движется. Рядом надрывается диджей, представляет какую-то мальчиковую группу. Она исполняет песни истеричного содержания. Знакомый вкус абсурда и вопрос: почему бы вместо затейников не оплатить для этой замерзающей очереди горячий чай? Канатка тронулась, иностранцы повеселели. Замерзшие губы едва слышно шепчут десятки «до свидания» бесконечным, как полицейские, волонтерам.

На следующий день — Олимпийский парк. По ощущениям он близок к Красной площади: просторы и строения, в которых заключена мощь государства Российского. Становится понятнее, куда потратили десятки миллиардов долларов. Это пространство, кажется, вырвали из России, построили здесь отдельную страну без неустроенности. Здесь и стадионы, и главный магазин фирменной атрибутики, и дом болельщика, и место чествования победителей, пресс-центр, штаб-квартиры спонсоров и корейского хозяина будущей Олимпиады… Сейчас центр мира здесь, у тебя под ногами.

Вряд ли можно эти три дня назвать отдыхом, но уезжать не хотелось. Мы позвали весь мир в гости, объявив перед этим, что покажем себя лучше, чем он о нас думает. Что мы не безнадежно погрязли в коррупции и бесхозяйственности, что мы способны объединяться. Хочется верить, что удастся. И эти желание и умение жить по-хорошему мобилизованными останутся и после Олимпиады.