Безработица как ресурс
Эпидемия Covid-19 ультимативно толкает нас в какое-то новое будущее. Кто-то называет его цифровым, кто-то квантовым. Вне зависимости от названия в ближайшее время, как видится, в экономике будет меньше рабочих мест, а у людей — больше свободного времени. Кто и как им распорядится — интересный вопрос.
Количество безработных в Ростовской области, по данным Ростовстата, за год выросло в 6,4 раза — до 115,5 тыс. человек. Это в 6,4 раза больше, чем на 1 октября 2019 года. До коронокризиса официальная безработица в области не превышала 1%, теперь это 5,5%. Цифра, если вдуматься, некатастрофическая, однако она может существенно вырасти по итогам второй сезонной волны вирусных заболеваний. По состоянию на 20 октября эпидпорог по заболеваниям ОРВИ в Ростове, согласно данным Роспотребнадзора, был превышен почти на 17%, в области — на 13%.
Предел прочности государственной медицины очевиден — оказать помощь всем, кто в ней нуждается, не получается. Причина даже не столько в ее неидеальном состоянии (где этот идеал?), сколько в масштабах бедствия под условным названием «ковид-19». Не справляются с ним, как можно заметить, не только в России. Так что можно хоть порвать связки, выясняя и обвиняя, но на ситуацию это сильно не повлияет.
В игру вступила сила, которая сильнее правительств, олигархов и спецслужб. Сильнее любого «хочу» или «не хочу». Ни у кого не получится ее не уважать — ни у дворника, ни у президента.
Аналитики соревнуются в оценках того, сколько лет понадобится на преодоление последствий коронокризиса, но дело в том, что никто пока не знает, когда он закончится. Сколько безработных будет завтра и как они поведут себя, тоже неизвестно.
Государство на всплеск безработицы отреагировало, и вполне резонно, запуском программ переобучения, участниками которых могут стать примерно 3,5 тысячи жителей региона: 2750 жителей Дона в рамках федеральной программы «110 тысяч» и примерно 800 мест по программе «Кадры для цифровой экономики». Дело хорошее, хотя вряд ли даст быстрый результат.
Смещение структуры занятости в пользу рабочих специальностей, очевидно, будет зависеть от качества организации труда на этих местах и в целом эффективности нашей промышленности. Насколько быстро цифровые технологии дадут эффект в этом плане, пока сказать сложно. А вот эффект от сокращения государственного заказа и поддержки может стать более быстрым и неприятным для многих крупных предприятий Ростовской области.
Ведь государство теперь основной источник работы, зарплаты, инвестиций, медицинской помощи. Предпосылки для экономии федерального бюджета, к сожалению, есть. Его дефицит по итогам текущего года может составить несколько триллионов рублей. Правительство пока не хочет распечатывать накопленные в тучные годы резервы и пытается финансировать его, наращивая госдолг. Хуже то, что отток западных инвесторов из российских долговых бумаг заставил этой осенью включить печатный станок: ЦБ существенно увеличил предоставление банкам ликвидности под залог ОФЗ с помощью аукционов РЕПО, а банки пускают ее снова на покупку ОФЗ.
Контуры хозяйственной жизни, задаваемые эпидемией, противостоянием с Западом и новой цифровой экономикой, пока что сокращают, а не увеличивает рынок труда. Как результат — у людей все меньше денег и все больше свободного времени. Кто сможет лучше воспользоваться этим ресурсом, тот и станет, как модно нынче говорить, бенефициаром сложившейся ситуации. Лучше, если первым это сделает бизнес, нежели политики. Для государственного капитализма в России, не исключено, наступает час икс.