«Люди перестают мечтать и летать к звездам»
Бывший глава новочеркасского холдинга «Нация» Юрий Осипенко провел в СИЗО рекордное по меркам всей России время — более 6 лет. По его мнению, после этих испытаний люди становятся осторожными, что тормозит развитие экономики. Потеряв бизнес, Юрий Осипенко стал общественным омбудсменом по защите прав осужденных предпринимателей, отбывающих наказание в местах лишения свободы.
N: — Почему Ростовская область, на ваш взгляд, находится в лидерах процесса силового давления государства на представителей бизнеса и местной власти?
Ю.О.: — Согласно оценкам множества экспертов, Ростовская область исторически находится на одном из последних мест в России по качеству правоприменения. Большинство законов у нас написано достаточно хорошо, а проблемой часто становится их произвольная интерпретация некоторыми правоохранителями. Вдобавок как результат профессиональной деформации у некоторых людей в погонах возникают такие рассуждения: «Подумаешь, посидит годик-другой, ну и что, что он невиновен?» По моему мнению, это связано с отсутствием в России соответствующей культуры и ценности человеческой жизни. А успеваемость правоохранителей оценивается по количеству раскрытых преступлений. Для этого нужно показать как можно больше преступлений даже там, где их нет. Весь этот вал мог бы быть остановлен судебной системой. Однако для этого нужно сделать ее более прозрачной, распространять суд присяжных на большее количество дел.
По мнению авторитетных правоведов, в Ростовской области распространено теневое правосудие. Мое дело тому пример. Со слов одного из правозащитников, работавшего по моему делу, судья ему заранее сказал, что решение принято задолго до изучения судом доказательств. Когда суд столкнулся с тем, что в случае изучения доказательств, представленных стороной защиты, необходимо будет оправдать человека, которому 28 раз, более 6 лет, продлевалось содержание под стражей, то просто запретил их представить. Смысл мотивации: аргументы, представляемые защитой, не соответствуют версии обвинения.
Надеюсь, что ситуация будет меняться в лучшую сторону, поскольку появились апелляционные и кассационные суды, которые не только отменяют несправедливые решения, но и выносят предупреждения областным судам. Хочется надеяться, что не произойдет нового срастания судов и стороны обвинения и это все не превратится в новый конвейер и позвоночное правосудие.
N: — Ваше дело с точки зрения произвольного использования меры пресечения было беспрецедентным. Вы поняли, почему именно к вам было такое отношение?
Ю.О.: — Стечение обстоятельств сначала, а впоследствии злость и даже ненависть ко мне за то, что посмел сопротивляться. Когда вытаскиваешь на поверхность недостатки людей, уверовавших в свою непогрешимость, они начинают вас ненавидеть и при любой возможности сводят счеты. К сожалению, у нас судебная система редко признает свои ошибки. Часто случается так, что человека длительное время держат в СИЗО, а перед приговором выясняется, что он, по сути, невиновен. Тогда, как правило, дают срок, соответствующий времени, проведенному в СИЗО, чтобы «волки были сыты и овцы вроде как целы». При этом человеку сломали судьбу, отобрали самое ценное — жизненное время.
Возвращаясь к моему делу, мы уже одержали две локальные победы в Европейском суде. Первая — о незаконном и чрезмерно длительном содержании под стражей, вторая — об условиях содержания под стражей. В первые годы у меня был активный спор с администрацией СИЗО-3 Новочеркасска об условиях содержания. Потом ситуация была урегулирована. Кстати, вообще ситуация во ФСИН улучшается. Если сравнивать современные условия содержания и то, что было 10 лет назад, — это небо и земля.
Полагаю, что уже в скором будущем и сам приговор будет отменен, а судебное решение признано неправомерным. Ведь как можно, например, признавать похищенной упущенную выгоду? Адвокаты и ученые-правоведы, работавшие над жалобой в ЕСПЧ, говорили: «Много видели различных нарушений, но Новочеркасский и Ростовский суды в данном деле превзошли всех и по количеству, и по глубине».
N: — Как повлияли ваши победы в ЕСПЧ на местных следователей?
Ю.О.: — Никак. К сожалению, по решениям ЕСПЧ отвечает государство, а не конкретные лица, принимавшие неправомерные решения.
N: — Что для вас было самым тяжелым в течение этих лет, проведенных в СИЗО?
Ю.О.: — Самое тяжелое — ощущение потерянного времени, хотя в какой-то момент превращаешься в философа-стоика, начинаешь смотреть на жизнь иначе, извлекая пользу даже из этого времени. Погружаешься в себя, происходит переосмысление.
Также тяжело для творческих людей быть отвергнутым сообществом, к которому они себя мысленно причисляют. Предприниматели готовы преодолевать трудности. Главное — не потерять надежду, что они могут быть востребованы как личность. К сожалению, часто именно предприниматели оказываются в условиях особого давления, ведь это «экономически обоснованно». Когда предприниматель, привлекавший кредиты и инвестиции, попадает в места лишения свободы, его предприятие, как правило, блокируется и прекращает свою деятельность, а обязательства ложатся на его близких. Я много раз наблюдал, как якобы обеспеченные семьи продают личные вещи, чтобы собрать продуктовую передачу.
N: — Как на вас повлияли эти моменты жизни? Переосмыслили отношение к людям, бизнесу?
Ю.О.: — В первую очередь я спустился с небес на землю, стал меньше мечтать. Когда люди перестают мечтать, то они перестают летать к звездам в прямом и переносном смысле. Безусловно, сейчас я меньше верю, что в чистом виде созидательный труд востребован.
У нас в стране сложился очень злой капитализм, построенный исключительно на деньгах. Хотя успешные компании мирового класса ведут себя иначе. Там парадигма сотрудничества и созидания, у нас — подавления.
С точки зрения прорыва в будущее чрезмерные осторожность и взвешенность — тормозящие факторы. И самое главное — люди перестают верить, что этот прорыв необходим, создают более сдержанные формы деловой активности, консервирующие стабильность. А где наибольшая стабильность? На кладбище.
С моей точки зрения, одним из следствий такого развития событий стало уменьшение процента изобретений и патентов в нашей стране.
N: — После этого вы бросили бизнес и занялись правозащитной деятельностью?
Ю.О.: — С одной стороны, я занят правозащитной деятельностью. Это мой внутренний зов. Потребность ответить добром на добро обществу. Ведь меня абсолютно бескорыстно поддержали все правозащитники страны, журналисты и просто множество очень хороших, небезразличных людей. Большое спасибо всем, кто нашел время и силы разобраться в таком сложном деле. С другой стороны, я сейчас работаю над некоторыми бизнес-проектами, в которых выступаю консультантом. Я консультирую на предмет безопасности ведения бизнеса и возможностей развития. Загружен на 200%.
Справка
Осенью 2016 года Юрий Осипенко был приговорен к 9 годам колонии и штрафу 1 млн руб. по делу «Инвестора-98». Пока шли следствие и судебное разбирательство, отсидел в СИЗО более 6 лет. На долгое содержание под стражей Юрия Осипенко несколько раз обращал внимание бизнес-омбудсмен РФ Борис Титов. В 2014 году в ходе встречи с Владимиром Путиным он передал ему письмо о судьбе предпринимателя, попросив вмешаться в ситуацию. Юрий Осипенко вину не признал, называя свое дело заказным, связанным с захватом его компаний. До уголовного преследования Юрий Осипенко возглавлял холдинг «Нация». Его бывшего делового партнера Александра Федорцова, создавшего кооператив «Потребительский союз “Инвестор-98”», заподозрили в растрате денег пайщиков, возбудили уголовное дело. Сначала Юрий Осипенко проходил по делу как свидетель, в 2009-м началось уголовное преследование.
