«Это возможность протереть очки»
Проведенные под стражей 9 месяцев заставили бывшего предпринимателя, а теперь главу Ассоциации защиты бизнеса Александра Хуруджи с другой стороны посмотреть на жизнь и прийти к выводу, что дым без огня бывает.
N: — Замечаете ли вы, что в этом году донские предприниматели и чиновники стали подвергаться более высокому риску уголовного преследования? Чем это объясняется?
А.Х.: — Это было предсказуемо с момента принятия закона «О закупках» № 44-ФЗ, который был принят из лучших побуждений — допустить представителей малого и микробизнеса к участию в конкурсах. Закон рассчитан на честных людей. Однако на тендеры заявляются и недобросовестные участники, с другой стороны, перед представителями власти стоят задачи исполнять программы, строить дороги, закупать медпрепараты и т. д. Возникают вопросы: как соблюсти этот баланс? Удовлетворять требованиям закона и достичь результата в короткие сроки?
Общество, уставшее от коррупционных историй, большого разброса между доходами простых людей и чиновников, благосклонно реагирует на всякие задержания. В результате возникла ситуация, в которой ради сведения счетов, высвобождения должностей используют силовиков как инструмент. Что мы видим: берут очередного чиновника, обыск, показ портретов, картин, а потом все довольны, что поймали очередного коррупционера. На его место приходит следующий, снова то же самое, только находят золотой унитаз. А золотой унитаз из другого уголовного дела. Потом общество перестает в это верить — вы устроили кампанейщину.
Для нас как профессионалов важно понимать, что это не кампанейщина, а выверенные в соответствии с фактурой действия силовиков. Мы этого не наблюдали, когда задерживали предпринимателей. Когда задерживали ту же Быковскую, вместо того чтобы обосновать юридически, в чем состоит нарушение, начинают показывать особняк, как потом выяснилось, принадлежащий другому человеку. Мне как эксперту совершенно очевидно: если не показывают фактуру и не называют конкретные нарушения, значит, за неимением реального нарушения берется уклон «живем не по средствам».
В результате чиновники боятся заключать договоры, от чего страдает и малый, и средний бизнес, а также простые граждане, которые не могут получить полагающиеся им услуги.
N: — Чиновников можно привлечь, используя закон № 44-ФЗ, но сажают предпринимателей, не связанных с тендерами.
А.Х.: — На самом деле у нас много людей, которые участвовали в конкурсах и пострадали. Тендер признается незаконным, а предприниматель его выполнил. Он же не может вернуть обратно обрезки каких-то материалов или выковырять залитый бетон? Так у нас искусственно плодят обманутых дольщиков. Разве все застройщики имели умысел не достроить и скрыться? И для этого, скрывая свои истинные мотивы, построили дом, им не хватило денег на 2 лифта, и они решили скрыться за границу? А силовики подают это именно так.
Конечно же, закон № 44-ФЗ — это только один из инструментов.
Безусловно, имеет место и настоящая коррупция. Никто бы не возмущался, если бы показывали конкретную фактуру, а не смешили народ очередными интерьерами.
N: — Вы сами пережили уголовное преследование. Меняется ли атмосфера, в которой приходится работать бизнесу?
А.Х.: — Становится хуже. Сначала преследуют крупный бизнес, потом средний. Когда доить некого, берутся за тех, кто поменьше, и начинают уже не доить, а куски мяса вырезать. Это то, что мы сейчас видим в отношении бизнеса. Теленок еще маленький, а его пытаются убить. Кормовая база силовиков сокращается — огосударствление экономики составляет уже 75%. Малый и средний бизнес попал под особый контроль. Для этого есть множество инструментов — более 2 млн обязательных требований (нам обещают, что будет регуляторная гильотина, которая позволит отрезать лишние), 99,8% обвинительных приговоров (если попал в суд, то шанс, что тебя будут слушать, — на уровне арифметической погрешности). Получается, что можно совершенно безнаказанно фабриковать любые дела. Где следователь Гринин, который угробил мое предприятие, забрал 9 месяцев моей жизни и более 2 лет продержал банкира Колмыкова в заточении? Работает на том же месте. Эти люди получают премии, ездят на машинах, только получше, и так же исполняют незаконные распоряжения своего руководства.
N: — Большинство предпринимателей, попавших под преследование, стремятся договориться или защищают свои права?
А.Х.: — По старинке допускают все те же ошибки: бегут ко всяким «решакам», знакомым следователям, нечистоплотным адвокатам. Если не получается порешать все на месте, то люди далее делятся на две категории. Те, кто верит в свою невиновность и пытается ее доказать, идут по тяжелому пути. Не все его до конца выдерживают, и не всем улыбается удача. Вторая категория бросает все и уезжает за границу либо закрывает бизнес и старается лечь на дно. Таких становится все больше и больше.
N: — Если завели уголовное дело, то сложно уже куда-то спрятаться?
А.Х.: — По хитрости силовиков, сначала уголовное дело заводится в отношении неустановленных лиц. Это позволяет людям уехать из страны. А силовикам это и нужно. Они потом говорят: «Вот видите, заяц убежал, значит, виновен». Они спокойно раздевают его предприятие. Предприниматель же просто испугался за себя и свою семью, поэтому убежал. Через 5-10 лет он пытается попасть в наш лондонский список, чтобы вернуться на родину.
N: — Если вспомнить вашу личную ситуацию, когда вы находились в СИЗО, что для вас было самым тяжелым?
А.Х.: — Самое страшное для любого руководителя, сильного человека — когда тебя жалеют. Все остальные неудобства в виде работающего телевизора, несущего всякую чушь, или вылезающей из унитаза крысы, — это мелочи.
Второй момент — ощущение тотальной несправедливости. Что бы ты ни говорил, на тебя смотрят как на обезьянку в клетке, что бы ты ни писал, никто это читать не будет. Главная задача человека, подвергающегося уголовному преследованию, — найти ухо, которое тебя услышит, пару глаз, которые прочтут написанное и подумают над этим. Большинство начальников надзорных органов, к сожалению, не дочитывают документы. Адвокаты для этого дают повод: пишут длинно, непонятно, нелогично, а твои шансы на то, что отсюда выйдешь, уменьшаются.
N: — Что помогало не падать духом?
А.Х.: — Рядом были точно такие же люди. Я понимал: если никто не верит в результат, я должен быть единственным, кто в него верит. Если адвокат не верил, я его увольнял и брал следующего. Рядом должны быть близкие, которые будут с тобой до конца. Моя семья поддерживала меня всегда, мне было ради чего бороться.
N: — Это все повлияло на переосмысление жизни, отношение к людям и т. д.?
А.Х.: — Как говорил в СИЗО один товарищ, который до сих пор там сидит: «Это возможность протереть очки». Это возможность с другой стороны посмотреть на жизнь, людей, которые там оказываются. Раньше я, как и 99% несидевших людей, считал, что дыма без огня не бывает. Теперь я с уверенностью говорю: «Дым без огня бывает, если это уголовное преследование в российской правоохранительной системе».
N: — Что было после суда, как начали заниматься правозащитной деятельностью?
А.Х.: — У меня все висело на предприятии, даже личные активы. Я потерял сразу все, чем занимался 25 лет. Я заходил, понимая, что у меня предприятие стоимостью несколько миллиардов рублей, а вышел — долги перед адвокатами. Началась новая жизнь. Борис Юрьевич Титов предложил мне защищать людей, я был очень благодарен ему и до сих пор делаю это с большим удовольствием. Видеть радость в глазах, когда человек выходит из СИЗО и встречается семья, — это ни с чем не сравнимо, ни за какие деньги это не купишь. Мне много не надо, на жизнь хватает, я нахожусь в гармонии с собой.
N: — Удается одерживать победы над системой?
А.Х.: — Я максималист. За это время выдернули из лап СИЗО человек 150 по России. Это единичные случаи — преследуют тысячи, десятки тысяч. Пока не изменим состав судебной системы и обвинительный уклон, ничего не изменится.
Мы сейчас едем на летней резине по заснеженной дороге. Если правозащитники не расставят знаки на поворотах, люди будут улетать. Но все понимают, что просто надо поставить зимнюю резину. Если сейчас, по моим подсчетам, Россия теряет из-за этого около 3,5% ВВП, то дальше будет хуже. А я привык гордиться своей страной.
Справка
3 мая 2017 года Ворошиловский районный суд Ростова оправдал совладельца АО «Энергия» Александра Хуруджи. Предпринимателя обвиняли в покушении на хищение денежных средств ОАО «МРСК Юга» в размере 584 млн рублей. Он провел под стражей 9 месяцев, был освобожден в 2016 году под залог 5 млн рублей. Бизнес-омбудсмен Борис Титов подписал личное поручительство за Александра Хуруджи во время посещения бизнесмена в СИЗО, гарантируя его участие в судебном процессе и присутствие в стране.
