«В области мы производим больше всех яиц»

«Птицефабрика Таганрогская», крупнейший в регионе производитель куриных яиц, намерена в течение 1,5–2 лет дополнительно нарастить мощности на 10–15%. По словам директора компании Ильи Перетятькина, инвестиции в проект составят до 180 млн руб. Среди конкурентных преимуществ компании — наличие в структуре всех производственных циклов,от материнского поголовья и производства кормов до реализации продукции в собственной розничной сети. Ее в компании намерены расширить в течение следующего года. N: — На сайте фабрики размещена новость об открытии фирменных магазинов в Рос­тове. Зачем понадобилась собственная розница? И.П.: — Мы открываем фирменные магазины, чтобы жители Ростова, Таганрога и других крупных городов области смогли купить продукцию непосредственно у производителя — гарантированно свежую и качественную.

Также магазины нужны для сохранения имиджа, который, к сожалению, портят недобросовестные продавцы. Помимо ретейлеров сотрудничаем с оптовиками. Среди них есть те, кто, стремясь заработать, перекладывает в коробки нашей птицефабрики более дешевые и менее качественные яйца, продавая их затем под видом таганрогских.

N: — Что представляет собой сеть? И.П.: — У нас 15 магазинов в Ростове и Таганроге. Основа ассортимента — куриные яйца, также мы продаем мясо суповых кур и яичный порошок. Кроме того, на фабрике есть мини-цех по выпуску колбасных изделий. Производим колбасы, сосиски, сардельки и копчености из собственного сырья — птиц, которые перестают нести яйца. Эту продукцию реализуем только в собственных розничных магазинах.

За 3 года с начала работы над проектом три магазина оказались убыточными — их пришлось закрыть. Вложения в одну такую точку — около 200 тыс. руб. В среднем они окупаются за год.

В планах на 2017 год — запустить еще 3–5 фирменных магазинчиков в Ростове, Таганроге, Шахтах и Новошатинске. Крупные города области — в приоритете.

Ищем места с высокой проходимостью и автотрафиком, в том числе в спальных районах. Но соответствие этому требованию не гарантирует успех. Например, мы закрыли магазин на пр. Стачки, в районе ТРЦ «Сокол». Там интенсивный трафик, но люди идут по делам, на работу, за одеждой или, например, в кино, а не за яйцами и мясом птицы.

В целом развитие сети пришлось замедлить, так как низкий сезон в этом году затянулся — открывать торговые точки в подобной ситуации было нецелесообразно.

N: — С чем связано снижение продаж именно в этом году? И.П.: — Традиционно низкий сезон начинается в конце Пасхи и длится 2–2,5 месяца. Яйцо в течение недели после праздников опус­кается в цене ниже себестоимости. В этот раз такая ситуация сохранялась почти 4,5 месяца.

К стандартной причине падения спроса — изменению режима питания в жаркое время — присоединилось снижение реальных доходов населения. Хотя, казалось бы, что может быть доступнее яиц! Кроме того, в регионе наблюдается перепроизводство. Ростовская область — № 2 в стране по объемам выпуска, а за 9 месяцев с начала года производство выросло еще на 2%.

N: — Как соотносятся продажи фабрики: через ретейлеров, собственную розницу, базы на рынках? И.П.: — Фирменные магазины дают нам 10–15%; ретейлеры — 70–80%. Остальное — продажи на рынках. Иногда мы продаем товар напрямую крупным оптовикам.

Что касается сетей, работаем со всеми. Главное — договориться о цене, подходящей и нам, и им. Как правило, у транснационалов более жесткие требования к температуре внутри машины, санитарным книжкам, к обработке машин, которые должны быть документально подтверждены. Другие проверяют все пару раз в месяц, проводят осмотр — и больше не задают вопросов.

Цена на полке складывается из ряда накруток. Работа с ретейлерами — это 15% ретробонусов (раньше доходило до 20%), логистика, розничная упаковка и надбавка 10–15%. В итоге стоимость наших яиц доходит до 70 руб. Конечно, сами мы по такой цене не продаем.

N: — Кто ваши главные конкуренты? И.П.: — В Ростовской области мы крупнейшие — производим больше яиц, чем кто бы то ни было. На втором месте — Аксайская птицефабрика. В натуральном выражении их показатели ненамного меньше: за 10 месяцев с начала года — 193 млн шт. яиц, мы произвели 204 млн шт. Данные о производителях собирают аналитики агентства «Донптицевод».

Но я не могу сказать, что мы конкурируем. В Ростовской области продаются яйца из Чувашии, Башкирии, Свердловска и ряда других регионов, а также из Белоруссии. Но в последнее время есть тенденция, особенно у одной из сетей-дискаунтеров… Не будем ее называть. Они создают закупочные площадки, где принимают заявки самых разных компаний. 

Перекупщик может взять дешевое яйцо из Башкирии, у которого уже неидеален срок годности, расфасовать и, указав дату фасовки, а не производства, дать ему вторую жизнь.

Для сравнения: наш склад в Таганроге не позволяет хранить яйца больше трех суток. В течение этого времен мы фасуем их и сразу ставим дату. Затем отправляем товар продавцам. То есть наше яйцо всегда свежее. У ряда других участников все не так однозначно.

Правила работы Аксайской птицефабрики схожи с нашими, поэтому она в меньшей степени конкурент и в большей — партнер, который вместе с нами стремится работать цивилизованно. Это порядочный игрок — конкуренция у нас нормальная, добросовестная.

N: — Каковы ваши конкурентные преимущества? И.П.: — Качество продукции и профессионализм команды. Подобрать персонал непросто. Наши зоотехники не только из Ростовской области, «выписываем» их и из других регионов. Кадры — дефицит.

Немаловажно и то, что мы сами выращиваем корм для птицы. Закрываем почти 100% потребности. Вообще, все предприятие — полного цикла. Это одно из наших главных преимуществ. В Европе производитель кормов, инкубационного и товарного яиц и продавец — это четыре разные компании. У нас же есть родительское стадо, больше этим не может похвастаться ни одна фабрика по выпуску куриного яйца в Ростовской области. Мы практически полностью покрываем потребности в кормах, обрабатывая 8 тыс. га пашни. Производим инкубационное яйцо для себя и для Ореховской птицефабрики (мы аффилированы). Запустили собственную розницу.

Благодаря производству кормов мы влияем на вкусовые качества. Например, стали вводить больше кукурузы в корма. Другие производители этого либо не делают, либо делают очень мало. Это влияет на содержание витамина А в желтке и делает яйцо вкуснее.

N: — Как оцениваете собственную рыночную долю? И.П.: — Отдельно сложно сказать. Мы производим 230 млн шт. яйца в год, что при численности населения Ростовской области 4,5 млн человек составляет более 51 яйца на 1 жителя.

При этом продаем не только здесь, но и в других регионах: в Краснодарском и Ставропольском краях. Возим и в Чечню, в Крым, Донецкую и Луганскую области.

N: — Планируете ли новые инвестпроекты? И.П.: — Мы будем дополнительно наращивать мощности — на 10–15%. Сейчас производим 230 млн яиц в год, после реализации проекта сможем выпускать 250–260 млн. Сейчас выбираем из двух вариантов: модернизировать существующие корпуса или строить новые. В зависимости от выбранного варианта затраты составят от 40 до 180 млн руб.

За 40 млн руб. мы посадим 50 тыс. птиц, а за 180 млн руб. — 150 тыс. птиц. Второй вариант более затратный, но и более рентабельный — он подходит нам больше. Реализация проекта — перспектива 1,5–2 лет. Сейчас мы ведем переговоры с поставщиками оборудования и изучаем рынок: смотрим, что нам больше подойдет. Подготавливаем место, проектируем новые корпуса.

Оборудование зарубежное, главным образом немецкое. Планы увеличить мощности были еще до ослабления рубля, но из-за валютной составляющей проекта мы вынужденно сдвинули его реализацию. Проводя преды­дущую реконструкцию — она завершилась в 2013 году, — мы рассчитывали окупить ее за 3 года. Думаю, в этом проекте будет аналогичный срок. В новом проекте нам, вероятно, понадобятся банковские средства, в идеале мы сможем использовать их вместе с собственными в соотношении 50/50.

Наращивая объем производства, мы тем самым снижаем себестоимость. К этому стремятся все предприятия.

N: — Какие действия вы намерены предпринимать в связи с тем, что Арбитражный суд Ростовской области принял к производству иск Ильичевской племптицефабрики о банкротстве вашей компании? И.П.: — Племптицефабрика находится в процессе банкротства. Мы фигурируем в деле потому, что приобретали у компании технику и землю. Происходило это меньше чем за год до введения конкурсного производства. Судом данные сделки отменены — нас обязали вернуться в первоначальное положение. 

В одном случае речь идет о том, что мы купили генераторы за 600 тыс. руб. и не увидели расхождения на маркировке техники и в документах. Нас обязали вернуть генераторы, принятые по документам, но физически их нет — мы вынуждены вернуть денежный эквивалент. То есть из-за своего недосмотра заплатить дважды.

И мы готовы расплатиться, но конкурсный управляющий избегает встреч — мы просто не можем выяснить, на какой счет перечислять деньги. Банкротный иск и заявление о предоставлении кандидатуры конкурсного управляющего — это абсурд, маразм и бандитизм! Конкурсному управляющему достаточно было просто позвонить нам или отправить на почту реквизиты.

Мы уже инициировали обращение к губернатору, в ОБЭП, СК и прокуратуру. Также готовим иск к конкурсному управляющему о защите чести и деловой репутации компании. Сейчас мы прилагаем все усилия, чтобы выяснить, какой счет компании обслуживается. Также рассматриваем вариант перечисления на счет нотариуса в месте нахождения должника. Но в идеале хотели бы перечислить их непосредственно взыскателю, чтобы потом к нам не возникло новых вопросов.

Решение мы выполним в любом случае. Не найдем реквизиты — запросим их в первом заседании суда. Если Ильичевская племптицефабрика пытается ввести свое управление на предприятии, это вряд ли получится: сумма не та, чтобы повлиять на исход дела в их пользу. В любом случае поступок непорядочный и похож на попытку давления.

Параллельно мы оспариваем сумму, которую нам предлагают за купленные в 2013 году 1,5 тыс. га. Мы покупали земли для выращивания кормов за 23 млн руб. Но за прошедшее время дополнительно вложили в них десятки миллионов рублей. Когда мы получили участок, там, кроме сорняков, почти ничего не росло. Подсолнечник давал 5–10 центнеров с га. За 3 года нашей работы этот показатель вырос до 25 центнеров. По итогам уборки ранних зерновых культур в этом году мы заняли первое место по урожайности в Октябрьском районе. Ситуация одинакова и для пшеницы, и для кукурузы, и для подсолнечника.

Мы также не согласны с тем, что должны вернуть добросовестно приобретенный актив. Это не был вывод активов предприятия перед банкротством.

При этом нами открыто пытаются манипулировать. Ильичевскую фабрику и ее имущество продали с торгов за копейки — 23 млн руб. Сейчас новый владелец вывез оттуда весь металлолом, разбирает корпуса и одновременно предлагает нам приобрести актив за 100 млн руб. и «замять» все вопросы, в том числе с оспариваем сделки.

Механизм прост. Имущество фабрики на торгах приобрела одна компания, а долги — за 50% номинальной стоимости — другая; между собой они аффилированы. У нового кредитора право голоса. Он влияет на решения конкурсного управляющего. Нам делают интересное предложение: «Вы покупаете корпуса, а кредитор и управляющий отказываются от всех исков и оспаривания сделок». Конечно, это предложение делают неофициально.

Между тем 1,5 тыс. га земли сейчас вышли из оборота. Мы не можем их обрабатывать с осени — с момента вступления в силу решения суда. Обжаловали решение в апелляционной инстанции не только потому, что несогласны, но еще и затем, чтобы выиграть время и собрать урожай. Смогли убрать все, что посеяли, — потерь не понесли. Но если мы не сможем оспорить сделку, то существенно потеряем в кормах в следующем году и будем вынуждены закупать их у сторонних компаний.

Без обработки эта земля очень быстро зарастет сорняками и перестанет плодоносить. Более того, вскоре там будет 1,5 тыс. га амброзии! Чтобы вывести ее, понадобятся десятки лет.

N: — По данным «СПАРК-Интерфакса», вы в несколько раз снизили кредитную нагрузку в прошлом году. За счет чего это произошло? И.П.: — Пришел срок погашения по кредиту на модернизацию фабрики. Несколько лет назад, когда наш собственник купил предприятие, оно было модернизировано на несколько процентов. Тогда о вложении собственных средств речь не шла — был взят кредит, на который и были проведены реконструкция и модернизация. Мы построили новый цех сортировки яиц, сделали многое другое. Сейчас это начало приносить прибыль.

В целом мы берем заемные средства как на инвестпроекты, так и на пополнение оборота. Работаем с «Центр-инвестом», ВТБ, Сбербанком. Текущие ставки достойные, брать можно. В среднем кредитуемся под 12,5–13,5% годовых. Речь идет о средствах на финансирование текущей деятельности. На инвесткрдиты давно не делали заявок, по этому вопросу ничего не могу сказать.

N: — С какими показателями вы рассчитываете закончить этот год? И.П.: — Можно наверняка утверждать, что мы произведем столько же яиц, сколько и год назад, — 230 млн шт., результат в денежном выражении сложно прогнозировать. Стоимость яйца определяет рынок. От нас зависит только себестоимость. Рентабельность, которая считается неплохой, — 7%, хорошей — 12%.

Рост вручки в 1,5 раза по итогам прошлого года объясняется просто. В конце 2013 года мы завершили масштабную реконструкцию фабрики. Мощность до того была 40 млн яиц в год, а стала 230 млн шт.

Но сразу выход на полную мощность невозможен. Например, инкубационному яйцу нужен месяц на инкубирование, затем птица 3 месяца растет. Потом — разнос в течение месяца, на пик она выходит в 160–170 дней. Тогда и начинает активно нести яйца. Но эти 5–6 месяцев она не приносит деньги, а только ест-ест-ест. (Смеется.) Необходимо время, чтобы окупить затраты. 2014 год ушел на раскачку, одновременно мы рассчитались с банком. А в 2015-м вышли на полную мощность и — почти ничем не обремененные — продемонстрировали заметный рост выручки.