Ростовский предприниматель хочет открыть в России 100 чайных
Основатель компании «Чайная история» Александр Савельев развивает свою франчайзинговую сеть. В этом году к трем краснодарским партнерским чайным добавилась точка в Сочи. Успех собственных и франшизных заведений привел к планам широкой федеральной экспансии. Александр Савельев учится у гуру франчайзинга и автоматизирует собственную систему поставки чая. Вдохновляется примером дореволюционной России, когда только в Москве было 300 чайных лавок.
N: — «Чайная история» — это франчайзинговый проект?
А.С.: — Да, мы продаем франшизы. Сейчас у нас есть четыре партнерские точки за пределами Ростова, три в Краснодаре и одна в Сочи. План — открыть в России 100 чайных.
N: — А в Ростове сейчас сколько?
А.С.: — Три сейчас работают, одна откроется летом, сезонно, в парке Революции.
N: — Первую франшизную чайную вы открыли в каком году?
А.С.: — Два года назад. Вначале в Краснодаре три открыли, и потом в этом году в Сочи.
N: — Что является ценностью франшизы? Как я понимаю, партнеры должны платить какой-то роялти?
А.С.: — Есть паушальный взнос, есть роялти, конечно. Мы даем технологию, которая работает, которую мы проверили. Даем фирменный стиль, бренд, который зарегистрирован, на который уже идут. Приятно было, кстати, что мы в Сочи, когда открылись, увидели много знакомых из Краснодара и Ростова. Мы продаем успешную технологию, как можно заработать.
N: — Сколько стоит открыть чайную?
А.С.: — Вложения — 2,5 млн руб. вместе с паушальным взносом и с ремонтом. На эти деньги можно открыть точку до 20 квадратных метров с несколькими посадочными местами. У нас свой склад, который отслеживает остатки товара через программу, сколько раз он обернулся за год, сколько денег в него вложено.
N: — Рассчитывали, сколько средняя точка приносит?
А.С.: — Да, конечно, примерно 300 тысяч прибыли в месяц.
N: — Доход какой примерно получается?
А.С.: — В зависимости от точки и от формата. Вообще, у нас по бизнес-модели на третий месяц точка входит в зону безубыточности, и за 10 месяцев она окупается. Чайная в парке «Плевен» с первого месяца уже вышла, там у нас не было убытков. Сделаем там летом большую террасу, это одно из наших основных УТП.
N: — Как выглядит договоренность?
А.С.: — Коммерческая концессия регистрируется в Роспатенте. Человек приезжает, проходит обучение 7 дней на каждом из участков. Посещает склад, торговые точки, смотрит, как взаимодействуют разные подразделения. У нас партнерство, нет такого, что мы просто продаем. Мы ищем единомышленников. Паушальный взнос — 490 тысяч и 5% от оборота. В Краснодаре и Сочи партнеры работают нормально в целом.
N: — А вы как выбираете локации?
А.С.: — Это одно из самых важных решений, с чего все начинается. Наличие, например, летней площадки, витража, фасад должен просматриваться. Должны быть учебные заведения рядом в определенном диаметре. В принципе, ничего сверхъестественного. Просто если все это сделать, ошибок не будет.
N: — Кто оценивает чай, вы сами?
А.С.: — Да, я сейчас как раз этим занимаюсь.
N: — Как научились?
А.С.: — Просто пробовал, пил чай, немного, шаг за шагом. Сделал несколько фестивалей, начиная с Питера.
N: — Почему в Питере?
А.С.: — Там жил 10 лет назад.
N: — А родились где?
А.С.: — В Ростове, потом путешествовал много и в итоге вернулся после всех путешествий снова в Ростов и здесь уже открыл чайную.
N: — Вы сказали, что попробовали чай. Как-то необычно?
А.С.: — Раньше пил обычный чай. Однажды моему другу понравился сорт элитного чая. Мы пошли в чайную лавку, я его по дороге отговаривал. Чай стоил 6 рублей за грамм. 6 тысяч — килограмм!
N: — В магазине «Магнит» гораздо дешевле.
А.С.: — В итоге мы взяли сколько-то грамм, заварили его. И я почувствовал, что так вкусно может быть, что чай может так пахнуть. Даже сейчас говорю, у меня мурашки по спине. То есть чай, который вот так погружает тебя в теплое облачко. Как раз тогда было прохладно, я помню. И он дал вот это тепло, внутреннее какое-то такое спокойствие. И дальше у меня стеклянный потолок пробился. Я понял, что чай — это бесконечное разнообразие. И по чуть-чуть начал знакомиться. Сначала на этом не зарабатывал. Но дело, которое занимает 90% времени и не приносит дохода, не релевантно. Даже когда два магазина мы открыли, это было больше хобби. А когда семья появилась, это вышло на другой уровень, потому что надо еще и семью кормить, все начало потихоньку приносить какую-то прибыль.
N: — То есть эта точка уже достигнута?
А.С.: — Да, но хочется другого масштаба. В 1886 году в Москве насчитывали 300 чайных! Сейчас, может быть, там три десятка. И во всей России даже, наверное, 300 не будет. Хочется сделать так, чтобы это вернулось, чтобы это было такое место про людей, про общение. Здесь вот сейчас никого, но вечером сюда иногда просто не попасть. Это произошло не сразу, но это очень близко русскому человеку.
N: — Как-то меняется ассортимент зимой и летом?
А.С.: — Летом чуть больше светлых сортов, зимой больше теплых, красного чая. Пуэр всегда пьется, летом и зимой.
N: — Кто занимается поставкой сырья? То есть какой-то человек специальный?
А.С.: — Занимается отдел закупок.
N: — Ездят в Китай?
А.С.: — Нет, мы закупаем все через наших поставщиков. Что-то из Китая, и у нас есть партнеры в России, которые сделали свои бренды, и мы их реализуем. Также есть и российский чай, и одна из целей — его популяризировать. Сочи у нас небольшой, земля там дорогая. Но если государство поддержало бы эту индустрию, могли бы не хуже Тайваня делать чай. И это был бы очень дорогой, качественный, полезный, классный продукт.
N: — Какой российский чай сейчас у вас есть?
А.С.: — Много разного. С одного куста Camellia sinensis можно сделать все виды чая. Важна технология изготовления: степень окисления, степень ферментации. По всему черноморскому побережью есть плантации.
N: — Цены на местный чай более демократичны, чем на китайский?
А.С.: — Да я бы не сказал. Высокогорный чай ценится из-за перепадов температур, из-за влажности. Потому что туман в горах, чай защищается, выделяет больше нужных веществ. Наши сорта классные, но еще есть куда расти. Мы сотрудничаем с несколькими производителями и иногда проводим исследования чая в ЮФУ, выявляем количество гамма-аминомасляной кислоты, содержащейся в чае. Гамма-аминомасляная кислота — нейромедиатор, который дает импульс нервной системе на торможение. Получается такой эффект, что нервная система успокаивается, при этом тело в тонусе. Голова ясная, и тело готово действовать. Особенно в бизнес-тусовке это ценят. Например, недавно проводили длительное чаепитие, люди хотели прокатиться по состояниям, в которые погружает чай. Грубо говоря, из бодрости в расслабленность, потом в ясность, потом в пьяное состояние.
N: — Эти церемонии промо или платные?
А.С.: — Платные, конечно. Стоит 4 тысячи с человека. Пришло 8 человек. Момент расслабления — это проблема у многих. Айтишники нас любят. Для них деньги не вопрос, мы их тоже очень любим.
N: — Для них тоже путешествие по ощущениям?
А.С.: — Всегда по-разному. Кому-то нужны легенды, рассказы, сказки, шутки. Вот айтишников надо из головы достать и в тело их внимание переключить. Это всегда для них вау.
N: — То есть чтобы они от мыслей переключились на чувства?
А.С.: — Остановить мысли, поместить себя в теплое облако. Первое, что меняется, — дыхание. То есть без эзотерики, меняется давление в организме. В чае содержатся эфирные масла. От рецепторов обоняния самый короткий путь к центру переключения внутреннего баланса организма.
N: — А вот то, что касается, скажем, той же Индии, Шри-Ланки. Мы же привыкли их чай пить.
А.С.: — Индия и Шри-Ланка — это массмаркет. Это совсем другой чай, Они называют технологию китайцев устаревшей. Используют потоковое производство, сушилки огромные. Китайцы же делают крафтовый чай, труд ручной.
N: — Ассортимент, если по странам взять, как примерно распределяется? А.С.: — Китай, Тайвань, Россия, Таиланд, Непал. Китай — это больше 60%.
N: — У вас есть холодный чай?
А.С.: — Конечно. Летом очень популярен, сейчас все больше набирает спрос.
N: — То есть вот такой же пуэр, как мы пьем, может подаваться холодным?
А.С.: — Ну, пуэр, наверное, не самый вкусный холодный, есть другие вкуснее. Например, йерба матэ. Это аргентинский чай.
N: — Какие еще страны из Латинской Америки?
А.С.: — Бразилия, Парагвай, Уругвай. Но это матэ, не является чаем. Те, что тонизируют очень сильно.
N: — Как вы продвигаетесь, чтобы из 8 точек стало 100, какие усилия прилагаете?
А.С.: — У нас изначальное построение внутренней инфраструктуры идет. То есть люди, персонал, подготовка, мы собираем базу знаний. Мы сейчас делаем приложение, на которое угрохали уже около двух миллионов и до сих пор его не выпустили. Я купил обучение у Сергея Дегтярева, который в топ-10 «Форбс» по франшизам в России входит.
N: — Вы доставляете чай по Ростову?
А.С.: — Доставляем. Мы на «Озоне» продаем, на «Вайлдберрис». Посуду свою делаем в Волгограде.
N: — Сколько приходится на онлайн-продажи?
А.С.: — В прошлом году продали там немного, на 8 миллионов. Может, процентов 20-30.
N: — Кто в Ростове еще занимается элитным чаем?
А.С.: — Есть сеть «Мой Чай», в мире она самая крупная. Выросли из Москвы, это уже международная компания, очень классная, вдохновляет. В Ростове у них одна точка.
N: — Кто-то еще?
А.С.: — Остальные, кого я знаю, маленькие.
N: — Насколько специфика города влияет?
А.С.: — У нас очень чайный город.
N: — Я просто к тому, что у нас традиционно досуг — это шашлык.
А.С.: — Ну, меняется все.
N: — Вот эта установка, которая появилась относительно недавно, — на здоровый образ жизни, — она вами используется?
А.С.: — Мы за это топим. Максимально поддерживаем, где можем, мы это манифестируем и продвигаем. Вот из тех 300 чайных в дореволюционной Москве половина была основана обществами трезвости. Был царский указ, чтобы способствовать развитию трезвого образа жизни.
N: — А русский чай, который с самоваром, из блюдец, и что заварку надо кипятком разводить — это что было? Массмаркет?
А.С.: — У нас, кстати, тоже есть самовар, мы его используем иногда на выездных мероприятиях. Ассимиляция традиции произошла в России. Чайников не было электрических, вот были самовары. Чай был дорогой, разбавляли. И сложилось мнение, что надо вот так именно пить.
N: — Вы какую-то особую воду используете?
А.С.: — Мы ее очищаем, 5-ступенчатая очистка. Можно минерализацию подобрать специально под чай. Большая минерализация более подходит под темные сорта, пуэры.
N: — Какой у вас самый дорогой чай?
А.С.: — 550 тысяч за килограмм. Если покупают здесь попить, то надо 7 грамм, если вдвоем-втроем, плюс 300 рублей с человека за обслуживание.
N: — То есть примерно получается, что попить такого чайку где-то от 1000 до 1500 руб. с человека. Что в нем такого, почему так дорого?
А.С.: — Ну будет от него хорошо, 100%. Например, шен-пуэр от мастера Чан Гои, который был собран в 1990-х годах. Такого чая уже не будет. И он сделан мастером. Он уже имеет, скажем так, антикварную ценность. Есть позиции, которые при моей чайной истории подорожали в десятки раз из-за того, что чай имеет свойство заканчиваться.
N: — Есть ли в Ростове какие-то клиенты, которые хорошо разбираются?
А.С.: — Очень много таких людей. Так сложилось, что всех таких знаю лично. Иногда сами приходят, иногда какие-то мероприятия для них делаем.
N: — А которые лучше вас разбираются в чае?
А.С.: — Сто процентов. Я вообще не считаю, что я хорошо разбираюсь. Невозможно разобраться в этом. Всегда есть новая информация. Я знаю какую-то свою сферу, и мне сейчас интереснее, например, изучать историю чая в России. Кто-то исследует современный рынок, кто-то технологию изучает.
N: — Вам китайский язык надо знать?
А.С.: — Общаюсь через переводчика. Либо через представителя компании-производителя со знанием русского языка. Часть производителей — это бывшие россияне, там делают чай. Я пришел к тому, что надо в России покупать, это намного интереснее, без товарных остатков. Выбрали эту бизнес-модель. Она работает.
