«Роботы на опасных участках будут заменять людей»

За последние 5 лет компания «Пластик Энтерпрайз» продемонстрировала более чем двукратный рост выручки. По словам Олега Тюрина, это произошло в основном благодаря увеличению государственного финансирования оборонного сектора, который за счет своей технологической развитости проявляет высокий интерес к автоматизации своих предприятий.

N: — Ваша выручка выросла с 80 млн рублей в 2011 году до 216 млн в 2015-м. За счет чего это произошло? О.Т.: — Это связано с тем, что после 20 лет инвестиционного голода в оборонно-про­мыш­ленном комплексе сейчас в рамках различных государственных программ по восстановлению этого сегмента появились новые проекты и, соответственно, новые заказы.

Мы участвуем в крупных проектах «Ростеха», научно-производственного концерна «Техмаш», холдинга «РТ-Химкомпозит», департамента обычных вооружений Минпрома.

N: — У вас есть заказчики в гражданском секторе, среди частных компаний? О.Т.: — На данный момент нет. Дело в том, что предприятия сферы ОПК — наиболее передовые. Кроме того, если частная компания приобретает производственное оборудование, то она, как правило, закупает его сразу в комплексе, вместе с системами управления, которые и являются нашей основной продукцией. Конечно, рыночные взаимоотношения имеют свои плюсы, потому что бюджетная дисциплина в России, к сожалению, не на самом высоком уровне, особенно сейчас, когда, как мы знаем, бюджет находится в стесненных обстоятельствах. Поэтому в рамках государственного заказа платежи могут поступать с некоторыми задержками. С другой стороны, участие в программах развития ОПК позволяет нам планировать свою деятельность на следующий год — нам заранее понятны объемы и характер работ, мы можем прогнозировать свои финансовые показатели.

N: — И каковы ваши планы на нынешний год и на следующий? О.Т.: — Планы есть, но оглашать их я пока не хотел бы. Они связаны в основном не с увеличением выручки или количества заказов. Бесконечное увеличение объемов не является нашей целью. Выручки на уровне около 200 млн рублей в год, которая есть у нас сейчас, вполне достаточно, чтобы мы могли реализовывать все свои планы по развитию предприятия. Меня как руководителя сейчас больше интересует увеличение устойчивости компании. Нам необходимо расширять спектр услуг, переходить к автоматизации процессов дискретных производств с использованием роботизированных комплексов. Сейчас у нас есть один или два подобных проекта. В перс­пективе мы планируем участвовать в разработке производственного оборудования вместе с автоматическими системами управления (АСУ). В этом сегменте сейчас нет конкуренции. Вообще, в России мало используются роботы. Мы видим в основном торговые автоматы. Но за рубежом прирост их использования составляет 15–25% в год, это реалии, которые ждут и нас, пусть и с каким-то опозданием. Роботы на опасных и рутинных производствах будут заменять людей. Поэтому мы активно обучаемся, контактируем с производителями промышленных роботов, у нас есть такое оборудование немецкой компании Kukra — робот-манипулятор с возможностью присоединения к нему различных инструментов, системы машинного зрения и т. п. Мы учим на нем работать студентов Южно-российского государственного технического университета, они уже делают на нем лабораторные работы.

N: — Каковы основные направления ваших инвестиций? О.Т.: — В нынешнем году нам исполняется 25 лет, и мы наконец переехали в новое здание, где располагаются офис и лабораторный комплекс, о котором я давно мечтал. Раньше у нас были гораздо более скромные помещения, не было даже своего периметра, а ведь у наших заказчиков, как вы понимаете, достаточно жесткие требования к безопасности. Это были масштабные вложения. Если говорить об инвестициях в основные средства, то это в первую очередь закупки программного обеспечения для проектирования. Мы купили несколько комплектов системы ePplant, которая стоит достаточно дорого, около 2 млн рублей на три рабочих места. Благодаря этому мы перешли на проектирование на языке, понятном всему миру, наши разработки легко интегрируются в большие проекты, мы можем быть частью мировой культуры проектирования электронного оборудования. Значительные затраты связаны также с закупками серверного оборудования, строительством внутренних сетей предприятия. На сегодняшний день каждый сотрудник на рабочем месте имеет 3–4 виртуальных машины. Все это — довольно дорогостоящие решения, но они помогают нам в работе.

N: — По вашим данным, из 90 сотрудников предприятия 50 — инженерно-тех­нические работники, 12 имеют ученые степени. Это достаточно востребованные специалисты. За счет чего вы привлекаете и удерживаете их? О.Т.: — В плане кадровой политики мы активно работаем с ЮРГТУ — их магистранты стажируются у нас, многие затем приходят к нам на работу. Еще часть студентов университета идут работать на предприятия, которые входят в число наших заказчиков в разных городах страны, включая Москву и Санкт-Петербург. Мы это воспринимаем не как потерю, а как свое достижение, вклад в решение проблемы кадрового голода в отрасли. Что же касается условий труда, то у нас очень конкурентоспособные зарплаты. Кроме того, мы реализуем ряд социальных проектов для своих сотрудников. В частности, молодым специалистам мы финансируем первый взнос по ипотеке, а в отдельных случаях — просто покупаем квартиры. На данный момент жилье от предприятия получили двое наших сотрудников. Некоторое время назад мы также приняли решение построить для работников компании дом на 10–12 квартир. Изначально предполагалось, что строительство завершится в 2015–2016 годах. Кризис эти планы несколько скорректировал, однако мы от них не отказываемся.

N: — Какая часть выполняемых вами заказов приходится на предприятия, расположенные в Ростовской области? О.Т.: — К своему стыду, за четверть века работы мы выполнили в Ростовской области не более трех проектов. Единственный наш партнер на Дону — комбинат «Каменский» (располагается в Каменске-Шахтинском, занимается производством специальной химической продукции. — N). Между тем мы заинтересованы в том, чтобы больше сотрудничать с различными организациями в Ростовской области. Многие наши решения, уже разработанные и апробированные на крупных производственных предприятиях, могут быть полезны для реализации различных государственных программ на территории региона. Например, сейчас мы передаем заказчику систему управления промышленной безопасностью, которая собирает и анализирует различные данные — от метеорологических до визуальной информации с камер видеонаблюдения, а также предлагает способы действий в соответствии с определенным набором разнообразных сценариев. Это, фактически, готовая система «Безопасный город». К сожалению, я должен отметить, что во время разных инновационных форумов создается большой информационный шум, который содержит множество слов иностранного происхождения, не несущих никакой смысловой нагрузки. При этом я ни разу не видел, чтобы в этих конкурсах выиграли предприятия, которые действительно обеспечивают положительную динамику в высокотехнологичном секторе экономики, а не, условно говоря, в торговле овощами. Их работа важна, но на всех этих мероприятиях они не видны. В этом плане, конечно, существует некий информационный вакуум, хотя нам есть что предложить. Поэтому мы стараемся проводить собственные отраслевые мероприятия. Например, в начале октября мы организовали на базе нашего предприятия научно-техническую конференцию по современным проблемам автоматизации производств высокоэнергетических материалов, которая собрала участников из разных регионов страны.

N: — Вы пересматривали элементную базу в пользу отечественных производителей в связи с девальвацией рубля? О.Т.: — Основными поставщиками высокотехнологичного оборудования являются зарубежные предприятия. Но они, понимая особенности российского рынка, сами открывают у нас свои производства. Например, компания Schneider Electric достаточно успешно интегрируется в российский рынок и часть продукции производится в России. Например, ей принадлежат завод «Электрощит-Самара» и ряд других предприятий, всего у них в России около 8 тыс. сотрудников. Поэтому производитель Schneider Electric фактически уже российский. Наша промышленность тоже не стоит на месте. Электрощиты и шкафы для оборудования, которые раньше в массе своей были импортными, сейчас делает в Нижегородской области фирма «Провенто». Но что касается высокотехнологичных элементов, которые базируются на микропроцессорах, и программного обеспечения, то, к сожалению, на российском рынке этот сегмент очень слаб. Нет своих микрочипов, электронных комплектующих, но, наверное, и особого смысла в осваивании их производства тоже нет. Если мы заглянем в любой компьютер, то обнаружим, что чипсет в нем можем угадать с вероятностью 50%: это будет либо Intel, либо AMD. Поэтому говорить о том, что нужно все производить в России, мне кажется, неправильно, существует международная интеграция. Работа в замкнутом пространстве, за железным занавесом — это путь в тупик для российских производителей. Мы должны быть частью этого мирового сообщества разработчиков ПО и оборудования. Тот же Schneider Electric — это более 50 фирм по всему миру, это не американская, не европейская, не индийская — это глобальная компания. Точно так же, как Siemens, — очень большая компания, которая объединяет множество разнообразных ресурсов. Если же говорить о российских поставщиках аналогичного оборудования, то они, как правило, базируются на снятых с производства линейках мировых производителей. Путь понятный и известный, но я уверен, что нам нужно использовать самое передовое оборудование и решения, которые есть в мире. Хорошо, что сейчас это возможно. В 1980-х годах, когда мы начинали заниматься автоматизацией производств, таких возможностей не было.

N: — Вы рассматривали возможность экспортных поставок своей продукции? О.Т.: — У нас есть определенная доля зарубежных продаж в рамках программ Рос­оборонэкспорта, когда наша продукция входит в состав того или иного программно-аппаратного комплекса. В настоящее время мы выполняем такой заказ для Индии.