Донские виноделы поднялись в винном рейтинге «Форбс»
Донские виноделы расширили свое присутствие и поднялись в рейтинге «Форбс» Top 100 Wines, который журнал выпускает второй год подряд. Вино производства «Винодельни Ведерниковъ» вошло в тройку лучших, впервые в рейтинг попало вино завода «Цимлянские вина». Большую часть рейтинга занимают виноделы Кубани и Крыма. Донские виноделы отмечают, что в рейтинге мало «простых» небольших компаний. Один из них считает, что текущая конъюнктура рынка не способствует их развитию.
В рейтинг «Форбс» Top 100 Wines, опубликованный на прошлой неделе, вошли 7 напитков, произведенных на Дону (в прошлом году их было 3). Самой высокой позиции в рейтинге достигла «Винодельня Ведерниковъ» со своим сухим красным «Красностоп золотовский выдержанный» выпуска 2018 года — это вино получило 2-е место (см. таблицу). Оно же стало призером в номинации «Лучшее вино из автохтонных сортов».
Винодельня «Усадьба Саркел» из Цимлянского района заняла 20-е место с сухим красным вином «Саркел красностоп» 2019 года выпуска. «Вина Арпачина» из Багаевского района с сухим белым вином «Сокровища степи» 2020 года заняли в рейтинге 92-е место. Впервые в сотню лучших вин со своей продукцией попал завод «Цимлянские вина» — его сухое красное вино «Цимлянское саперави» 2020 года выпуска заняло 93-е место. Для сравнения: в прошлом году донские винодельни занимали в рейтинге позиции только в седьмой и восьмой десятке. Лучшая была у вина «Хазар. Сухое красное» «Усадьбы Саркел» — 67-е место.
Эксперты «Форбса» второй год подряд оценивают сухие белые и красные вина, игристые вина, произведенные классическим (бутылочным) и акратофорным методами, в этом году добавились розовые, ликерные и сладкие вина. В оценке используют метод слепых дегустаций. По данным организатора, в текущем году эксперты продегустировали продукцию 68 производителей — почти в полтора раза больше, чем годом ранее. В отборочных турах участвовали более 400 российских вин, из которых 370 были номинированы производителями, а еще около 60 — экспертным советом рейтинга.
Как и в прошлом году, большую часть рейтинга заняли вина Кубани и Крыма, на первом месте рейтинга — сухое красное вино «Семисам резерв» 2019 года выпуска производства анапской винодельни «Шумринка».
Максим Тройчук, гендиректор УК «Донвинпром», выпускающей вина под маркой «Винодельня Ведерниковъ», сообщил N, что второе место в рейтинге «Форбс» — это приятное, но не неожиданное событие:
— То, что это высококачественное вино, мы знали с самого первого урожая, и наши коллеги и независимые наблюдатели это подтверждали. Урожай же 2018 года был одним из лучших за последние 12 лет. Прошлой осенью это вино участвовало в Кубке союза виноградарей и виноделов России и, по опубликованным баллам, вошло в тройку лидеров среди сухих красных вин, так что можно сказать, что нынешний результат — подтверждение прошлогоднего.
— Такие исследования полезны для нас потому, что дают представления обо всех винах, которые есть в России, об их качестве. Мы участвуем в них, чтобы оценить свой уровень, чтобы понять, где мы, к чему стремиться, кто лидер, — отмечает Игорь Губин, основатель винодельни «Усадьба Саркел». — Сегодня рейтинг «Форбс» и винный гид Артура Саркисяна — самые авторитетные источники информации о лучших российских винах. Раньше у нас был еще Кубок союза виноградарей и виноделов России с международным жюри, который проходил в рамках винного саммита Бориса Титова. Но сейчас иностранцы к нам уже не приедут, поэтому у нас осталось только два этих конкурса, которые собирают все крупные компании. В Ростовской области конкурсов такого уровня пока нет.
Вадим Дробиз, глава центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя «ЦИФРРА», говоря о том, чем может быть полезен виноделам рейтинг «Форбс», отметил:
— В год в России выпивается примерно 750 млн бутылок вина и около 250 млн бутылок игристых вин. А в дорогом сегменте продают около 100-120 млн бутылок тихого вина и игристого. И там много лет доминировали импортные вина. В последние годы в России принимались законы, которые способствовали развитию производства высококачественных вин. И задачей виноделов стало привлечение потребителей высококачественных вин к российской продукции. Для этого с 2011 года виноделы начали возить свои вина на самые престижные конкурсы в Лондон, где получили сотни и сотни наград. На руку российским виноделам сыграло то, что в 2015 году импорт подорожал настолько, что все, кто был апологетами импортного вина в России — винные эксперты, сомелье и пр., — были вынуждены обратить внимание на российское вино. Это дало еще один толчок к развитию нашего виноделия. Но у нас средний класс все еще ориентируется на иностранщину. Весь импортный алкоголь сегодня в Россию завозится только для среднего класса. Хотя разницы между «Вдовой Клико» и классикой «Абрау Дюрсо» никакой нет, дело только в имидже продукции, в бренде, в деньгах, которые вложены в его продвижение. Для среднего класса и выше список «Форбс» звучит максимально высоко. Это авторитетное издание, проектом руководят наши лучшие эксперты. Этот проект полезен тем, что помогает убедить обеспеченного потребителя в том, что наши дорогие вина составляют достойную конкуренцию западным.
Владелец винодельни «Кантина» Алексей Скляров, возглавляющий совет малых виноделов при федеральной СРО «Ассоциация виноградарей и виноделов России», председатель Ассоциации фермеров России, сообщил N, что его компания уже пять лет не участвует в рейтингах:
— Мы в это играли. За первые годы работы — с 2014-го до 2018-го — мы собрали все награды, которые только можно. После этого прекратили в этом участвовать. У нас в Ростовской области еле-еле наберется 10 винодельческих предприятий, на каждое из них в среднем приходится 20 экспертов, блогеров, винных журналистов и сомелье. Вокруг этой темы кормится огромное количество всяких умников. Кормить их я не хочу. Наша продукция продвигается и продается только в одном месте — на винодельне, в Азове. Мы медленно, но мощно и уверенно развиваем круг наших потребителей.
Один из собеседников N на винном рынке на условиях анонимности отметил, что в рейтинге много вина от предприятий, входящих в крупные бизнес-структуры или принадлежащих известным на федеральном уровне политикам, чиновникам и бизнесменам. Малых виноделен, основанных «простыми людьми» (как винодельни «Усадьба Саркел», «Вина Арпачина»), немного. Например, винодельня «Шато Шумринка», чье вино получило первое место в рейтинге «Форбс», по данным «РБК», принадлежит архитектору Ланфранко Чирилло, которого в СМИ называли автором проекта дворца под Геленджиком, якобы строившегося для Владимира Путина. Его деловым партнером стал Александр Кислицын, бывший руководитель ООО «ЛУКОЙЛ-Информ», оператора связи «ЛУКОЙЛа». Что касается остальных вин в первой пятерке рейтинга, то «Винодельня Ведерниковъ» входит в состав ГК «Абрау Дюрсо», «Галиций и Галицкий» принадлежит основателю сети «Магнит» и ее бывшему владельцу Сергею Галицкому, крымской «Массандрой», по данным «Форбс», владеет Юрий Ковальчук, предприниматель, основной акционер и бывший председатель совета директоров банка «Россия». Простой винодел в первой пятерке один — Ярослав Узунов, владелец семейной винодельни в Краснодарском крае.
По словам Алексея Склярова, число малых виноделен в подобных рейтингах не может быть большим, поскольку в России нет условий для их развития:
— После принятия закона о виноделии в 2019 году была создана федеральная СРО, которая подмяла под себя функции и Минсельхоза, и Минэкономики и Росалкогольрегулирования. Без одобрения этой СРО ничего в стране не происходит, а она устроена по принципу: у кого сколько га, столько и голосов. У меня 15 га и, значит, 15 голосов. А у «Кубань-Вина» — несколько тысяч га — и у него несколько тысяч голосов в федеральном СРО. Это СРО —винодельческий «Платон» (система взимания платы с автомобилей, имеющих максимальную разрешенную массу свыше 12 тонн. — N). О каком свободном рынке можно говорить в этой ситуации? Тот же принцип, что при строительстве «Платона»: вся власть передается некоей структуре и устанавливается монополия. Бизнес не забирают, но и головы поднять не дают. Закон, принятый в 2019 году, я назвал законом-убийцей, этот закон убьет виноградарство и виноделие в России. И три года после этого малые формы виноделия не развиваются никак. Мы создали проект закона, при котором рынок будет развиваться, будет много малых виноделен. Его изучали, хвалили, но убрали под сукно.
