«Открыть обувную фабрику было мечтой моего мужа с детства»

N: — Расскажите об истории предприятия. Когда и почему вы решили заняться производством обуви?

И.Я.: — Открыть обувную фабрику было мечтой моего мужа с детства. Его мама больше 25 лет проработала бухгалтером на обувной фабрике в Молдавии. Он с детства видел, как происходит создание обуви, и ему это было интересно. В 19 лет он решил уехать в Америку, чтобы заработать там денег и открыть цех. Так получилось, что мы летели в Америку в один день, только он на одну часть континента, а я на другую, и встретились мы только через полтора года жизни там. Когда поженились, открыли свой бизнес в сфере общепита.

У нас все получалось, но нам хотелось домой. Скучали по родным и близким. Вернулись в Молдавию, стали компаньонами обувной фабрики. Получили огромный опыт. Мы старались впитать все знания и умения, которые давала нам наша работа. Прожив в Молдавии около полугода, мы перебрались в Россию, в мой родной город Пролетарск.

N: — Почему вы решили оставить фабрику в Молдавии и переехать в Пролетарск?

И.Я.: — Молдавия — маленькая страна, она нас ограничивала. Думали ехать в Ростов, где хорошая база комплектующих, логистические центры. В Ростове много опытных специалистов, но когда они приходят, начинают диктовать свои условия и учить тебя, как надо вести бизнес. Поэтому мы привезли двух специалистов из Молдавии. Обосновались в моем родном Пролетарске. Работниками предприятия стали местные жители, мы их сами всему обучили.

N: — Насколько дорого и сложно было организовать обувное производство? Каких вложений потребовал запуск производства?

И.Я.: — Мы не считали, сколько денег вложили в организацию производства. Что-то было в долларах, что-то в евро. Курс тогда был 35 рублей. Покупали всего понемногу, поэтому подсчитать сложно. Все средства, что заработали в Америке, мы вложили в предприятие. Первый вклад в производство был около 2 млн рублей. В целом в проект с 2014 года мы инвестировали более 50 млн рублей, точно мне сказать сложно.

N: — Вы использовали собственные средства или заемные?

И.Я.: — Только собственные. Мы стараемся не влезать в долги и кредиты. Надо же потом с чего-то проценты платить…

N: — Как вы продвигали свой бренд, когда производство только открылось? Кто стал вашими первыми покупателями?

И.Я.: — Первыми покупателями были жители Пролетарска. Мы давали рекламу в местную газету, раздавали листовки, открыли три магазина в области. Люди заходили, интересовались. Мы производили больше, чем продавали. Я понимала, что нужна реклама, а денег на нее не было. 25–50 тысяч рублей были для нас баснословными деньгами. Бывало такое, что мой супруг Сергей ездил в Ростов почти каждый день, потому что у нас не было возможности купить комплектующие на неделю.

Я стала штудировать инстаграм. Писала разным звездам. Даже Медведеву письмо отправила. Ответов не было. Первой откликнулась Эвелина Бледанс. Сказала, что ей понравилась моя история, а история была такая: мы крутые, мы классные, мы делаем хорошую обувь, но о нас никто не знает, помогите. Она выбрала две пары обуви для себя и для супруга, сфотографировала и выложила в инстаграме. С ее поста пришло 3400 подписчиков за день. Общением с клиентами в сети занималась тогда я одна. Директ в инстаграме был завален письмами, я дней 5 разгребала. Набрала такое количество заказов, что производство было в шоке. Это было отправной точкой в интернет-продажах. За счет этого мы заработали достаточно много денег, чтобы рекламировать бренд за деньги.

N: — Как вы сейчас реализуете продукцию?

И.Я.: — Мы не продаем оптом, только в розницу через онлайн-магазин. Когда только открывали здесь бизнес, мы пытались работать с оптовыми заказчиками. Нам не понравилось, было много рисков. Мы были маленькими новичками. Предоплату никто не хотел вносить. Мы взяли три заказа, и все три покупателя нас кинули. Работали три месяца на сезон и остались с обувью, и было непонятно, что с ней делать. Тогда был единственный раз, когда мы взяли кредит на 600 тысяч рублей.

N: — А ваши собственные магазины?

И.Я.: — Нет, два из трех магазинов, которые были у нас в области, мы закрыли. Мы производили обувь по своим собственным завышенным стандартам, и конкурировать с другими производителями было очень сложно. Мы забоимся о местных жителях, поэтому оставили один магазин в Пролетарске. Обувь в нем дешевле, чем в онлайн-магазине, так как затрат меньше. Часто задают вопрос, почему мы не открываем собственные магазины. Интернет-продажи сейчас впереди планеты всей, и это направление будет развиваться, а офлайн-продажи будут все время падать.

N: — Продажа одежды и обуви онлайн стала целым направлением бизнеса в последние несколько лет. С чем, на ваш взгляд, связано развитие интернет-продаж? Почему это направление так активно развивается?

И.Я.: — Потому что люди ленятся и экономят свое время. Когда ты идешь купить пару обуви в какой-нибудь торговый центр, ты должен пройти сотни магазинов, и к концу шопинга у тебя глаз замыливается, человек уже не понимает, что покупает. В магазинах считают, что чем больше товара на прилавках, тем больше покупатель приобретет. Покупатель может прийти домой с парой, которая ему мала или велика или не с тем, что хотел купить. Онлайн-магазин удобен тем, что сидишь дома и выбираешь. Человек, пока ждет обувь, мечтает, с чем ее будет носить, ему доставляет удовольствие долгожданный момент распаковки. То, что организация торговли в магазинах требует больше затрат, не совсем правда. У меня армия продавцов, армия логистов, SMM-специалисты, видеографы. Нужна машина, транспортировка. Каждой паре обуви это обходится в 2 тысячи рублей. Качественная онлайн-продажа намного дороже, чем магазин. Конечно, когда один человек связал 10–20 шапочек и продал в инстаграме, они могут стоить дешево. Сама связала, упаковала, пообщалась с клиентом. Бизнесом это вряд ли можно назвать, но прибыль дело обязательно принесет, если будет хороший товар. Сейчас клиенты очень требовательны к сервису. Если два года назад мы клиенту не отвечали на сообщение в тот же день, он мог спокойно потом выйти на контакт, а сейчас даже спасибо не напишет. Выйти в инстаграм сегодня даже с хорошей обувью очень сложно, это требует больших финансовых вложений.

N: — Как менялись объемы производства и продаж с 2014 года?

И.Я.: — В первый год мы шили шесть пар в день. Постепенно росли: 12, 24. Рост был 100% в год и даже больше. В этом году в соотношении с прошлым по производству мы выросли на 38%, а по продажам — на 100%. На сегодняшний день мы производим около 100–130 пар в день в зависимости от сезона. Лето шьется быстрее, зима — дольше.

N: — Какова география продаж?

И.Я.: — Нашу обувь носят по всей России, в Новой Зеландии, Дании, Израиле, Греции, Испании, США, Канаде, Австралии. Многие иностранцы, приезжая в нашу страну, просят, чтобы мы подгадали под их приезд, потому что доставка за границу дороговата. Здесь забирают и увозят.

N: — Местоположение как-то влияет на бизнес и стоимость производства и продукции?

И.Я.: — Затраты на логистику у нас достаточно большие, но, в принципе, они компенсируются более дешевой по сравнению с Ростовом стоимостью аренды помещения. Самый большой минус сейчас — нехватка рабочих рук. Все кричат, что работы нет, а найти ответственных людей нелегко.

N: — Кто разрабатывает дизайн вашей обуви?

И.Я.: — Мы с супругом придумываем модели, а воплощает идеи в жизнь наш модельер-конструктор. Перекладывать это на кого-то нельзя. От этого зависит наш успех. Мне кажется, нам удается зацепить тренды. Иногда мы перескакиваем через клиентский спрос.

Бывают модели, которые в первом сезоне не продаются, а потом, когда мода доходит, обувь активно разбирают. Мы всегда вдохновляемся дизайнерами, которые находятся на пике высокой моды. Они задают тренды, тенденции, и мы питаемся их идеями. У одного дизайнера увидела линию, у другого подошву, но работы зарубежных дизайнеров все равно нужно адаптировать под наш рынок. Они же делают обувь, которую в повседневной жизни надеть невозможно.

N: — Насколько остра конкуренция на рынке?

И.Я.: — Вы знаете, я радуюсь, когда в России открывается новое производство. Как говорит мой муж: «Обувь — это не Fairy». Это сложный ручной труд, непростое производство. В России, по последним статистическим данным, производится лишь 20% от общего объема продаж. Производство обуви в России падает, и ничего хорошего в этом нет. Чем меньше производителей будет в Ростове, тем тяжелее будет всем участникам рынка, потому что снизится количество привозимых комплектующих. На падающем рынке ничего не построишь. Конкурировать с отечественными производителями мы рады.

N: — Каковы планы по развитию компании?

И.Я.: — Много просьб начать делать детскую обувь. Возможно, построим цех в Ростове, но это пока только проект. Сейчас наша основная цель — удержать позиции, которые мы заняли. Нам очень не хватает помещения. Из-за того что мало места, я не могу взять людей на работу. Их просто некуда посадить. Губернатор обещал к нам приехать. Может быть, поможет как-то.