«Мы работаем над тем, чтобы культуру безопасности сделать модной»

Современная ситуация подняла в обществе вопросы гражданской обороны и навыков первой помощи. Специализированные курсы пользовались ажиотажным спросом год назад. Сейчас желающих меньше, но они приходят на обучение с конкретными запросами. В «Мирном воине» помимо подготовки профессионалов сделали ставку на потребность граждан в чувстве личной безопасности. Участников курсов погружают в контролируемые экстремальные ситуации, учат оказывать помощь и сохранять спокойствие. По мнению Дениса Косякова, чувство личной безопасности и спокойствия за близких должно базироваться не на избегании негативной информации, а на уверенности в собственных силах.

N: — Как появился проект?

Д.К.: — У меня профильное высшее образование, темой выживания в экстремальных условиях интересовался с 2016 года, затем получил квалификацию инструктора по военно-медицинской подготовке. Сам проходил курсы, пробовал себя как инструктор. Хобби постепенно становилось основным занятием. В прошлом году начал проводить курсы на СВО, выезжал туда инструктором по тактической медицине и обучал ребят, как выжить на поле боя. И тогда же оформилась идея курсов для всех, а не только для профессионалов и любителей экстрима. Академия в нынешнем виде появилась в этом году. Теперь это основная работа и именно то, в чем хочется развиваться. Мы работаем вместе со специалистами, обученными по программе Российского университета спецназа, бывшими сотрудниками ФСО, ЧВК, ветеранами СВО. Несколько месяцев назад я закончил обучение в Военной медицинской академии, и сейчас мы на финише в получении лицензии дополнительного профессионального образования. Планируем расширять географию курсов по всей стране. Сейчас мы проводим курсы в Москве, Санкт-Петербурге и на юге России.

N: — Зачем люди приходят на курсы выживания?

Д.К.: — Каждый курс направлен на разный результат, то нельзя сказать, какое направление приоритетное. Каждый участник приходит за разным: кто-то за навыками, кто-то за эмоциями, кто-то за общением с единомышленниками. Скажем прямо: выживание — это эмоции, экстрим, драйв, а потом уже навыки. Мы занимаемся в условиях контролируемых экстремальных ситуаций. Все знания закрепляются на практике с использованием стресс-факторов. Сидит группа в учебном классе, слушает лекцию, а тут граната или статист «раненый» — и пошла практика. Приходят компаниями, приходят семьями. Обычное дело — отцы с детьми. Это хороший повод побыть вместе, наладить контакт. Отец не может уже дать слабину, открывает в себе новые ресурсы, и дети стараются. Есть запрос на корпоративные мероприятия — тут и работа в команде, и полезные знания, которые можно затем транслировать на предприятии, проводить первичные инструктажи. В прошлом году владелец очень крупной ростовской компании оплатил подготовку всем своим менеджерам. Чтобы в случае мобилизации люди выжили. По моему мнению, это настоящая забота о сотрудниках. Если работаем с профессионалами, то, конечно, без спецэффектов, им этого и без нас хватает. Они сосредоточены на обучении, понимают, для чего и зачем пришли. По сарафанному радио приходят те, кому скоро ехать «за ленточку», и те, кто в отпуск пришел. Мы сами туда регулярно ездим, проводим курсы.

N: — Планируются курсы для молодежи?

Д.К.: — «Зарница»? Полезное дело. Жаль, что уже давно в школах почти нет полноценных уроков гражданской обороны, только сейчас начинает выправляться ситуация. В планах работа с детьми есть, но я пока не знаю, как к ней подступиться. Примеряю по себе — сыну 15, уже можно как-то нагрузки давать, объяснять серьезно. Дочь маленькая, у меня пока даже слов нет, чтобы и рассказать, и не напугать. Самое сложное — найти подход и при этом сохранить применимость. Из личных наблюдений: сейчас готовность прийти на помощь, сохранить самообладание не в моде. Все поодиночке, каждый в своей скорлупе. Плюс установка не думать ни о чем плохом и грустном, представлять, что с тобой, с твоими близкими никогда ничего не может случиться. Мы работаем над тем, чтобы культуру безопасности сделать модной. Чтобы ощущение личной безопасности основывалось не на избегании, а на чувстве уверенности в собственных силах. Приятно, что курсы выживания как способ семейного досуга набирает популярность.

N: — Кто разрабатывает методические рекомендации по тактической медицине?

Д.К.: — Тактическая медицина — это не только про ранения на поле боя. Это и ДТП, и бытовые травмы. Исторически сложилось, что методиками занимаются военные. Центр тактической медицины существует несколько лет, но информация стала доступнее с появлением Российского университета спецназа два года назад. Тогда ориентировались на протокол НАТО, потому что у нас его не было. Рекомендации опираются на статистику, на Западе она открытая, у нас — закрытая. Пока я не получил аттестацию Военно-медицинской академии, сам этого не знал. Военные медики собирают статистику, на ней строятся новые алгоритмы, новые методы. Работа идет колоссальная, и за год мы шагнули очень далеко вперед. Идет подготовка специалистов. Но она не афишируется.

N: — Дефицит расходников для первой помощи в прошлом году сказался на вас?

Д.К.: — В какой-то момент всем было сложно. Сейчас намного проще и по цене, и по наличию. Люди научились выбирать, проверять качество. На эти навыки тоже был запрос, мы делали разъяснения, например, как отличить хороший турникет (приспособление для остановки кровотечения. — N) от плохого. Логистика перестроилась. Сейчас в Ростове можно купить все, в крайнем случае, заказать из другого региона.

N: — Где проводятся занятия?

Д.К.: — В нашем учебном центре и на полигонах. Курсы выживания проводятся непосредственно в дикой природе. Позже, когда закончится СВО, планируется создать собственный удобный полигон. Первое время мы работали в городе, но однажды был курс для офицеров Росгвардии, очень хорошо проходил, увлеклись. Утром из новостей узнали, что ростовчане беспокоились, с тех пор в черте города больше не шумим, уезжаем подальше.

N: — Со стороны правоохранительных органов нет излишнего внимания?

Д.К.: — Внимание исключительно положительное. Мы участвуем в социально значимых проектах, в патриотической работе. Сотрудники у нас проходят обучение. Не единожды получали от правоохранительных органов и военных благодарственные письма. Сейчас в тренировочной деятельности используем охолощенное оружие, а на специализированных полигонах работаем только с сотрудниками МО, МВД, Росгвардии. Мы строго придерживаемся законодательства РФ, следим за правовым полем, поэтому соблюдать правила несложно.

N: — Ваши услуги — это дорого?

Д.К.: — Как посмотреть. Такой же курс по такому же протоколу в Москве стоит около 50 тысяч, у нас сейчас 10. Будем поднимать цену и расширять материально-техническую базу. Очень много расходников требуется — тут нельзя экономить.

N: — Можно ли назвать академию состоявшимся бизнесом?

Д.К.: — Это вполне состоявшийся бизнес-продукт. В самом начале главным вложением стал профессионализм инструкторов, а сейчас у нас полностью оснащенный учебный класс со всем необходимым оборудованием для проведения занятий по тактической медицине и тактической подготовке. Не готов говорить о конкретных цифрах, но вложения были достаточно крупные. Только один из тренажеров, которых в России в свободном доступе всего несколько штук, стоил около миллиона. Привлекать инвесторов не пришлось, спрос в прошлом году был очень высокий, вся выручка шла на развитие материально-технической базы. И я очень благодарен своей супруге за понимание в этот период, когда постоянно на работе, а денег особо не приношу. Для понимания масштаба — раньше курс набирался один раз в два месяца, а год назад мы проводили за неделю три. Потом ослабел интерес, но запрос в обществе сформировался. Мы поднимаем вопрос о культуре безопасности, о готовности оказать помощь. Это наша общественная миссия, и одновременно мы — профессионалы, и эта история и про деньги тоже. При этом есть категории, для которых обучение бесплатное. Сейчас налоговый режим у нас УСН на доходах, понятно, о сверхприбыли речи не идет, но окупаемости хотелось бы достичь в ближайшее время, это даст возможность дальше развиваться.

N: — Вы ощущаете конкуренцию?

Д.К.: — За время нашей работы мы видели достаточное количество рекламы курсов, но потом эти проекты быстро исчезали из ниши. Есть ли у нас действительно конкуренты — время покажет.