Ботинки от ростовского мастера носят клоуны по всему миру

В юности поиски работы привели Дениса Агеева в круг ростовских цеховиков-обувщиков. Профессия и уровень доходов впечатлили:

— Я видел, как богато они живут, мне тоже захотелось стать сапожником. Честно говоря, других примеров богатых людей у меня тогда и не было. Пошел учиться, было немало трудностей, до сих пор не понимаю, почему не бросил. Находил людей, которые помогали кто советом, а кто и деньгами. В 1993 году сформировался цех, и я начал шить ростовские «Саламандры». Бизнес развивался, мы тогда очень хорошо зарабатывали. Длился успех недолго, но в памяти отложилось, и мне всегда хочется держаться этой планки. Увы, не получается.

К поискам нового направления подтолкнуло банкротство. Несмотря на полное отсутствие средств, предприниматель решил воплотить смелую идею — сшить настоящие пуанты. Эта обувь считается крайне сложной в изготовлении, а готовой инструкции не предусмотрено. На средства от реализации остатков бизнеса и при поддержке супруги Денис полгода экспериментировал и добился результата. Встал вопрос поиска рынка сбыта, и он пошел в дома культуры и театры. Г-н Агеев рассказывает, что предложение всех удивило:

— Пуанты? В Ростове? Оказалось, что балета у нас в таком объеме нет, пуанты не особо нужны. Но меня так просто не отпустили: а туфли? а ботиночки? а вот такое можно сделать? Мне очень помогли в филармонии. Сразу поддержали, пошли навстречу. Наталья Николаевна Шепелева, руководитель ансамбля «Донские казаки», протянула руку, за которую я ухватился и вырвался из болота нищеты. Появилась надежда, что мой труд востребован. Что я что-то значу как специалист. Вышел на другой уровень, шил в основном для народных танцев. Такой подход для цеховиков — эпатаж. Там сделал несколько пар, как можно проще и быстрее, приехал на рынок, там перекупщик, с ним торг. А у меня сразу круг общения резко поменялся, и подход к работе постепенно стал другой.

Десять лет мастер не сталкивался с конкуренцией — рынок был совершенно свободен. В отличие от массовой продукции, где есть четкий алгоритм, и новичка очень быстро можно обучить и поставить на производство, штучная сценическая обувь постоянно ставит оригинальные технические задачи и требует непрерывного повышения профессиональных навыков. Терпение, готовность учиться и уже имевшийся двадцатилетний опыт позволили уверенно занять свободную нишу и заявить о себе в творческой среде. Для разработки новых моделей требуется доскональное понимание технологий прошлых веков — современные полимеры, упростившие процесс производства и сделавшие повседневную обувь практичной и доступной, для сцены не подходят. Кожа — капризный материал, требует гораздо больше технологических операций.

Опыт разработки и внедрения у Дениса Агеева уже был:

— Я еще когда массовой обувью занимался, постоянно что-то придумывал, внедрял, часто угадывал будущие тренды. Но вот я привез на рынок — разобрали. Специалисту не нужно много времени, чтобы скопировать модель, все на виду. А за ним цех огромный, который меня объемом задавит и цены собьет. Даже не сосчитаю, сколько моих разработок так ушло. Зато сейчас в работе с театрами этот опыт помогает — художник, когда эскизы для спектакля рисует, в последнюю очередь думает, возможно ли это сшить. А затем уже вместе дорабатываем идею, и я воплощаю.

Профильного образования у мастера нет. О необходимости привлечь специалиста он задумался, еще развивая цех, и дал объявление о вакансии. На него откликнулась инженер-технолог изделий из кожи, выпускница бывшего Шахтинского технологического института. Так предприниматель познакомился со своей будущей женой Ольгой, ставшей соавтором и партнером.

Обувь и другие изделия из кожи от ростовского мастера носят по всему миру. Заказывают танцоры, циркачи, люди, увлеченные военно-исторической реконструкцией, и даже профессиональные военные. Во время парада на Красной площади на День Победы одними из первых проходят солдаты в форме РККА, со штандартами фронтов, сапоги для них сшиты в Ростове. Обувает мастер и казаков. Он рассказывает, что видеть свою обувь очень приятно:

— Сейчас очень много для кино шью. И обувь, и головные уборы, шлемы для солдат из кожи шил. По телевизору часто вижу свою обувь. По каналу «История» шел документальный фильм, вроде «История обуви», а там национальная обувь народов Кавказа и прямо с моего сайта мои ичиги. Приятно.

Самой узнаваемой моделью неожиданно для самого мастера стали клоунские ботинки. Ему стало интересно, как сделать огромные носы, чтобы обувь при этом осталась удобной и не была бутафорской. Клоуны разработку одобрили — ботинки неоднократно заказывали артисты из Южной Африки, Америки, Европы. Австралийские циркачи заказали несколько пар, а в ответ прислали подарок — цирковой одноколесный велосипед, тоже ручной сборки. Иногда Денис шьет повседневную обувь, но тоже строго индивидуально:

— Практически у каждого есть такая любимая пара обуви, которая сносилась, потерялась, а была самая удачная и удобная. Но ее больше не купить. Такое я могу повторить, даже по фотографии. Это сложно и дорого, но заказчики есть.

Цены у предпринимателя выше массмаркета. Типовые модели, для которых уже все разработано, стоят три-четыре тысячи, эксклюзивы — не менее десяти, и верхнего предела практически нет. На экспорт прямой торговли больше нет, хотя есть посредники, наладившие доставки в США. Это прежде всего тематика военно-исторической реконструкции. Сам Денис рассказывает, что имел криминальный опыт в прошлом и теперь избегает любых спорных схем и решений в бизнесе:

— Как раз в период моего отчаянного банкротства денег не было совершенно, иногда продавал поштучно какие-то туфли, и вот меня с этими туфлями взяли на контрольную закупку и незаконное предпринимательство. Год следствия, дали полгода условно. Я согласен, да, нарушил. Хотя, если бы была сперва помощь, а потом государство с меня спросило и наказало… А так — обидно даже, старался, рос, надрывался. Сейчас да, появились меры для начинающих, пусть молодежь пользуется. А я теперь самый законопослушный ИП, пытаюсь уследить за всеми нововведениями. Когда ввели обязательную маркировку для обуви, переживал. Посмотрел, что там к чему — это специальный отдел специалистов надо содержать, чтоб поспевать. В итоге индивидуальный пошив исключили из этих правил, обошлось.

Объемы производства невелики. Но иногда случаются массовые заказы, полностью поглощающие время небольшой мастерской. Так, к примеру, к параду на День независимости Туркменистана нужно было обуть в офицерские сапоги две роты, мужскую и женскую. Всего 300 пар. При этом эффективность своей работы мастер не измеряет в штуках:

— Я долго привыкал не измерять эффективность в штуках и не жить на работе. Объемы маленькие, но каждая модель — комплекс наработок. Нематериальных вложений. Раньше был замысел больше сделать, быстро продать, а сейчас сделать качественно, разработать уникальное и да, продать дорого. Нужно чтобы время на семью оставалось, на себя.

Оборудование и материалы Денис с супругой покупают в России и привозят из поездок. Часть оборудования и примерно половина кож — из Турции, клей — из Италии. К китайским механизмам пока не присматривались. Наработки, оснастка, лекала, разработанные модели, колодки — главный капитал мастерской. Колодки заказываются в Армавире, где сохранились остатки еще советского производства и опытные специалисты. В целом же товаров для производителей обуви в России остается все меньше. По мнению предпринимателя, массовое обувное производство в Ростове теряет рынок:

— Я специально не отслеживал, но недавно ростовская обувь была и на слуху, и массово на прилавках. Сейчас, насколько я знаю, с повседневным ассортиментом работают только те, кто смог с большими сетями договориться. Время цветения прошло, где появился массовый Китай, нам делать нечего. К примеру, на мужские туфли отпускная цена из цеха 2500 рублей, пока дойдет в розницу — четыре. Большинство покупателей на эту сумму купит две пары. Большие сети могут просто спустить складские остатки ниже себестоимости. При прямых продажах это нереально. Теперь это низкомаржинальное производство для сумасшедших и энтузиастов.

Обувь не единственное увлечение Дениса Агеева. В свободное от пошива туфель и ботинок время он продолжает учиться. Уже освоил производство седел, хотя в производство не запустил. Теперь уговаривает реставрационную мастерскую взять его волонтером — научиться переплетать книги.