«Трудности нас не пугают, а мотивируют»

- В первом квартале «Росгосстрах» впервые за три года закончил с прибылью, заработав 1,2 млрд рублей. Как вам это удалось?

- Вы верно заметили, что начало года оказалось для нашей компании прорывным. И если 2017 год мы закончили с очень плохим результатом (убыток  составил 55,6 млрд рублей), то первый квартал оказался прибыльным. Благодаря тому что мы стали иначе работать в сегменте обязательного страхования гражданской ответственности. Именно ОСАГО тянуло компанию на дно , потому что остальные продукты в портфеле «Росгосстраха» прибыльны. Что мы сделали? Прежде всего сократили долю рынка. Главным стало не количество выданных полисов (вал), а качество предоставляемых страховых услуг. Вторым шагом стал переход на «натуральную» схему возмещения убытков (кроме случаев, описанных в федеральном Законе). Это позволило нам существенно снизить число рекламаций, связанных с оценкой ущерба в результате ДТП, и минимизировать риски, связанные с обращением в суды различных автоюристов, которые превратили процессы по ОСАГО в прибыльный (для себя) бизнес.

Таким образом, по полисам ОСАГО, которые мы продали в третьем, четвертом кварталах 2017 года и в первом квартале текущего, убыточность оказалась ниже 100% (год назад она была более 180%, т. е. на 1 рубль премии мы платили 1,8 рубля возмещения). Цель, которую мы поставили для себя на ближайшие три года (до 2021, года 100-летия компании), – сделать «автогражданку» безубыточной. И верим, что у нас это получится. Поскольку, повторяю, в текущей программе урегулирования убытков мы используем максимум возможностей для «натурального возмещения». Кстати, изменённый в 2017 году ФЗ – это один из примеров правильных законов, положительно влияющих на экономику страны и отдельных отраслей.

- В чём основные преимущества той работы по «натуральному возмещению» убытков, которую ведёт сегодня «Росгосстрах»?

- Скажу так, мы улучшаем сервис. Если раньше, при наступлении страхового случая клиент сначала должен был ехать к нам, а потому уже в авторизованный сервисный центр, то сейчас все происходит дистанционно. Например, в Ростове-на-Дону клиент сразу едет в центр «Модус» (наш партнер по натуральному возмещению убытков). Специалисты центра производят комплексный осмотр автомобиля и диагностику всех систем, подробно фиксируют состояние машины (неисправности, особенности внешнего вида, трещины, сколы и т.  д., возникшие как во время аварии, так и ранее). Исходя из результатов такого «обследования», определяется сумма, в рамках которой и производится возмещение. Клиент тут же получает направление на ремонт и оставляет поврежденный автомобиль до завершения работ. Благодаря этому наши клиенты экономят самые дефицитные ресурсы – время и деньги. Если говорить в целом, то сейчас в стране меняется система страхования. Так, недавно Банк России и Минфин объявили о программе либерализации ОСАГО, которая будет реализована в течение трех-пяти лет. На первом этапе будет расширен тарифный коридор. На втором – принят Закон, позволяющий страховщикам самостоятельно определять тарифы в рамках такого коридора. Третьим этапом станут новые и единые для всех игроков рынка стандарты работы в системе обязательного страхования. Правила, единые для всех, исполнение которых четко регулируется и контролируется на государственном уровне.

- Для кого новый тарифный коридор будет выгоден в первую очередь? Для страховых компаний или для их клиентов?

- Наше мнение: должно быть выгодно и для клиентов, и для страховщиков. Перекосов не должно быть. Раньше, когда преобладало денежное возмещение убытков, де-факто главными выгодоприобретателями становились нечистые на руку автоюристы, которые просто наживались на участникам рынка. Новые государственные меры как раз и позволяют очистить рынок, сделать его более прозрачным и цивилизованным, отвечающим интересам всех участников.

- Вы говорили, что кроме ОСАГО другие продукты компании прибыльны. Ранее самым выгодным у вас было страхование жизни. Но в прошлом году бывшие собственники «Росгосстраха» вывели из одноименной группы «РГС Жизнь», лишив материнскую компанию самого доходного продукта. Что намерены предпринять?

- Действительно, сегодня на рынке есть определенный конфуз и путаница для потребителей. По сути, работают две компании с созвучными наименованиями. Одна занимается комплексным предоставлением услуг (это – ПАО СК «Росгосстрах»). Другая компания – исключительно страхованием жизни, где темпы роста премии  (в целом по рынку) составляют не менее 50% в год. Это наиболее динамичное направление страхования, за счёт которого, в основном, и происходит рост российского рынка. Естественно, мы хотим и будем сами заниматься страхованием жизни. Для этого, во-первых, инициировали иск: мы считаем несправедливым использование сторонней, никак не связанной с нами компанией нашего товарного знака и будем требовать от нынешних владельцев «РГС Жизнь» возмещения ущерба. Во-вторых, по поручению Совета директоров в июне 2018 года в структуре «Росгосстраха» создана новая компания «РГС Страхование жизни». Запустили процесс получения лицензии. По моим ожиданиям, первые полисы начнем продавать уже в четвёртом квартале.

- Какие еще направления и продукты для вас сейчас в приоритете?

- С одной стороны, мы намерены и дальше продвигать все розничные виды (страхование имущества физлиц, от несчастных случаев, каско, ДМС и др.), а также большинство корпоративных видов (например, страхование грузов, внешнеэкономических сделок, агрострахование и др.). С другой стороны, мы верим не только в продукты, но и в каналы продаж. Прежде всего, в агентскую сеть. Мы уверены, что наши агенты станут самыми успешными на рынке. Они будут иметь всё больше клиентов и продлагать им всё больше полисов. Фокус на агентский канал – это один из приоритетов компании, согласно нашей Стратегии-2021. Развитие сети позволит нам усилить позиции не только в малых и средних городах, где у «Росгосстраха» традиционно высокая доля рынка, но и в мегаполисах. В миллионниках мы видим источники роста, но нам надо несколько изменить продукт, чтобы более оперативно и на высокотехнологичном уровне обслуживать наших клиентов. Таким образом, ещё один приоритет – внедрение передовых технологий, чтобы наши продукты и наши офисы были привлекательны с точки зрения клиентского сервиса. Поэтому в ближайшие три года наши инвестиции в цифровизацию и другие технологические изменения составят около 5 млрд рублей.

Мы постоянно ищем новые решения и продукты, чтобы ещё лучше обслуживать клиентов. Наша цель – снова стать компанией №1 в России по розничным видам страхования.

- Можете дать оценку, какие из региональных подразделений компании работают более успешно, а какие пока находятся в аутсайдерах?

- Развитая сеть офисов в России – одно из сильных конкурентных преимуществ «Росгосстраха». Россия – большая страна, все регионы разные – по менталитету, географии, экономике, часовым поясам и т. д. Наши филиалы сильно отличаются один от другого. И в каждом из них мы видим возможности для роста. В одном – это расширение агентского канала, в другом – развитие корпоративных видов, в третьем – усиление в отдельных сегментах страхования. Не могу сказать, что у нас есть явные лидеры и откровенные аутсайдеры. В каждом регионе присутствия «Росгосстраха» есть своя специфика, свои (в том числе уникальные) особенности и возможности. И везде мы работаем. В целом у нас очень сильная региональная команда.

- 13 июня на пресс-конференции в «Интерфаксе» бывший владелец и президент «Росгосстраха» Данил Хачатуров обвинил группу «Открытие», в структуру которой ваша компания теперь входит, в невыполнении обязательств, которые год назад «обсуждались при заключении сделки». Как прокомментируете эти заявления?

- С момента заключения сделки ситуация совершенно изменилась. Группа «Открытие» успешно развивалась, участвовала в санации целого ряда крупных финансовых организаций. Под её опекой оказались «Бинбанк», «Траст», «Росгосстрах». Это очень серьёзная, ответственная работа, для эффективного выполнения которой «Открытию» потребовалось непосредственное участие регулятора – Банка России. На развитие новой финансовой группы Центральный банк РФ направил серьёзные денежные средства (только на возрождение «Росгосстраха» порядка 106 млрд. рублей). И раздающиеся в этой непростой ситуации требования, обвинения и угрозы, которые позволяют себе бывшие владельцы компании, по меньшей мере, несправедливы.

- До того как возглавить «Росгосстрах», вы работали в известных мировых компаниях. Например, были гендиректором российского подразделения международной группы Allianz, занимали руководящие посты в McKinsey & Company и СК Willis International Holdings. «Росгосстрах» – компания исключительно российская, с богатой историей, но и определенными проблемами. Вы пришли в «Росгосстрах», потому что любите решать сложные задачи или видите здесь реальные возможности для дальнейшего карьерного роста?

- Во-первых, я люблю Россию. Ещё в школе, в Швейцарии, учил русский язык. Мне нравится российская история, литература и искусство. Это, наверное, зов крови: мой дед родился в Иваново, а потом эмигрировал в Европу. Во-вторых, я действительно люблю решать сложные задачи, которые не пугают, а мотивируют. В свое время работал на ближневосточном рынке, где, поверьте, тоже есть свои уникальные особенности, специфика, свои сложности. Но я справился. Для меня «Росгосстрах» – это очень большой фронт работ и довольно суровое испытание для моих профессиональных качеств. Но я искренне верю в компанию и в ее успех. Вообще страхование – крайне интересная сфера, где постоянно что-то происходит и потолка для развития не существует. Наверное, именно поэтому я работаю в этой сфере уже более 20 лет.

- Насколько сильно вам приходится адаптироваться, что менять в себе и окружающих?

- Первое, что меня приятно удивило в «Росгосстрахе» – высокий уровень корпоративной культуры. Это то, что нельзя потрогать руками, но можно почувствовать. В России немного брендов, где национальные особенности органично переплетаются с европейским подходом в управлении. И «Росгосстрах» в их числе. К тому же и в головном офисе, и в регионах работают люди, которые искренне переживают за результат. Основа «Росгосстраха» – это команда профессионалов, которые понимают как и куда двигаться дальше. И мне, иностранцу, комфортно в этой среде.