Национальные и глобальные чемпионы вырастут в машиностроении и «пищевке»

Большим конкурентным преимуществом донской экономики генеральный директор Агентства инвестиционного развития Ростовской области Игорь Бураков считает тот факт, что регион не зависит от одного или нескольких крупных предприятий. В Ростовской области высокая степень диверсификации: около 80% ВРП формируют около 3000 предприятий, занятых в разных секторах, и если где-то случится провал, то всегда будут отрасли, которые смогут вытянуть общие показатели, полагает собеседник N.
N: — Каково общее впечатление от списка крупнейших компаний?

И.Б.: — Ранжировать крупнейший бизнес региона пытаются многие, но мне еще не приходилось встречать всеобъемлющей картины. Возможно, это проблемы транспарентности российской экономики в целом; запаздывание официальных данных, отчетностей по некоторым компаниям; трудности с точным определением состава существующих бизнес-групп и т. д. Так или иначе, но и очередной «го­родэновский» рейтинг крупнейших компаний Ростовской области не учитывает, как мне кажется, минимум треть компаний, которые перешагнули 3-миллиардный порог выручки. В рейтинг, наверное, должны были бы попасть донской завод компании Guardian, ростовский филиал Coca-Cola, азовский филиал Frito Lay Manufakturing (PepsiСo), Исаевский машиностроительный завод, группа «Мегаполис», «Палмали»… Нет в рейтинге крупных ритейлоров (а как же масштабный донской бизнес семьи Мюлье — AUCHAN, Leroy Merlin, Decatlon?), банков, Ростовской атомной станции, ростовского Водоканала… Когда в рейтинге крупнейшего бизнеса региона так много изъятий, это искажает обобщения, выводы, делает картину неполной.

Еще одно замечание касается корректности подсчета выручки. Например, для МРСК Юга такой подсчет проведен только по ростовскому филиалу — «Ростовэнерго», в то время как у «Юга Руси», «Астона», «ГРУППЫ АГРОКОМ» рассматривается консолидированная выручка, в том числе та, которую они зарабатывают за пределами Ростовской области. В то же время компания «МРСК Юга», так же как «Юг Руси», «Астон», «ГРУППА АГРОКОМ», прописана в Ростовской области, и, пожалуй, корректнее было бы учитывать ее выручку целиком, соответственно, пересмотреть место МРСК Юга в рейтинге. Также очевидно, что совокупная выручка всех компаний империи ростовского предпринимателя Вадима Ванеева существенно больше указанных в рейтинге 4,1 млрд рублей («Евродон»). И если по другим бизнес-группам подсчитывалась консолидированная выручка, то же самое следовало сделать и в отношении динамично растущего в самых разных сферах и отраслях бизнеса Вадима Ванеева.

N: — Какие отрасли либо крупные предприятия в ближайшее время могут оказать наибольшее положительное влияние на экономическую ситуацию в Ростовской области?

И.Б.: — Мы продолжим видеть позитив в машиностроении. Такие локомотивы отрасли, как «Роствертол», НЭВЗ, будут вносить су­щественный вклад в положительное сальдо донской экономики, в том числе за счет локализации сопутствующих производств. У этих предприятий впечатляющими темпами растут объемы производства, причем очевидно, что это долгосрочный тренд, намеченный прежде всего государством как ключевым заказчиком. Долгосрочный позитив вижу и в пищевой индустрии. Есть много предпосылок для того, чтобы именно в машиностроении и «пищевке» мы развивали национальных и глобальных чемпионов.

Мы стоим на пороге больших инфраструктурных, индустриальных строек, что вкупе с динамично развивающимся жилищным строи­тельством должно гарантировать в рейтинге крупнейших места строителям. Удивительно, что в нынешней версии рейтинга только одна такая компания — «Донаэродорстрой», — которая специализируется в основном на дорожном строительстве. Где «жилищники»? Возможно, в текущий момент отрасль просто недостаточно консолидирована. В любом случае тот позитив, который наблюдается в динамике жилищного строительства в Ростовской области в последние несколько лет, будет нарастать. Сопутствующая индустрия стройматериалов — еще одно направление, где присутствуют драйверы роста.

N: — Какие отрасли либо крупные предприятия в ближайшее время могут оказать наибольшее негативное влияние на экономическую ситуацию в области?

И.Б.: — В относительной депрессии остается углепром. Это связано с ситуацией на глобальном рынке: замещение угля газом, перепроизводство угля, спад в мировой металлургии и т. д. Но доля углепрома в экономике области не так велика, как 15–20 лет назад. Есть надежда, что угольная промышленность проходит сейчас некое дно с точки зрения цен и спроса и хуже уже не будет. Наоборот, возможно восстановление. Хотя уже не в гигантских советских масштабах, а с потолком донской угледобычи 10–12 млн тонн в год. Все-таки будущее территорий Восточного Донбасса — это развитие индустрий, не связанных с углепромом.

Стагнировать будут производство табака и алкоголя, поскольку федеральная политика, нацеленная на здоровый образ жизни, похоже, долгосрочный, бесповоротный тренд.

Нелегко придется и отраслям, где в себестоимости продукции высока доля расходов на персонал, поскольку уже длительный период времени рост зарплат у нас опережает рост производительности труда. Это российский тренд, и с ним очень трудно бороться на локальном уровне. Разве что активнее инвестировать в автоматизацию и модернизацию.

Очевидно и то, что компании, ориентированные на торговлю топливом, нащупали потолок своей выручки, и мы уже не увидим здесь потрясающей динамики.

Впервые среди крупнейших компаний Рос­товской области никак не представлена группа «Донинвест» — это фиксация на уровне рейтинга того, что происходило с активами группы последние несколько лет.

N: — Как вы считаете, доля крупных предприятий в экономике области оптимальна, избыточна либо недостаточна?

И.Б.: — Большое конкурентное преиму­щество донской экономики в том, что регион не зависит от одного или нескольких крупных предприятий, у нас высокая степень диверсификации: около 80% ВРП формируют около 3000 предприятий, занятых в разных секторах, и если где-то случится провал, то всегда будут отрасли, которые смогут вытянуть общие показатели. Можно сказать, что существующая модель экономики Ростовской области — это воплощенная в натуре российская экономическая мечта. То, к чему еще только стремится Россия, — снижение зависимости от нефтегазовых доходов, диверсификация — по факту в донском регионе уже сложилось исторически, и в этом сила донской экономики, ее устойчивость и надежность.

N: — Какие отрасли либо крупные предприятия наиболее остро нуждаются в государственной поддержке либо регулировании?

И.Б.: — В экономике Ростовской области совсем немного отраслей, которые по-нас­тоящему требуют господдержки. Большинство вполне могут и должны обходиться без нее (при этом, например, оборонный заказ или закупки железной дороги намеренно не отношу к формам искусственной господдержки, это — насущные нужды государства). Тем не менее при попытках расставить приоритеты для селективной искусственной господдержки в связи с Ростовской областью необходимо, безусловно, упоминать сельхозмашиностроение, тем более что оно требует вполне посильных госресурсов. Правда, основные рычаги находятся у федерации. Ситуативно, наверное, стоит поддержать молочную переработку, поскольку в России в целом сейчас эта отрасль находится в депрессии: потребление падает два года подряд, издержки, прежде всего сырьевые, стремительно растут, в стране избыточные мощности. О трудностях на этом рынке заявляют даже такие гиганты, как PepsiCo и Danone, занимающие первое и второе места в России по объемам переработки молока. История — временная, но требует внимания именно сейчас. Равно как и углепром, которому на этот раз необходимо помочь как можно безболезненнее пережить плохую глобальную конъюнктуру.